Так я и просидела до конца танца, все сильнее вгоняя ногти под кожу. Барабаны смолкли, а мужчины направились к нам, и мне стало по-настоящему страшно. Что-то должно случиться, и я, не отрывая взгляда, смотрела на них. Второй мужчина направился к брюнетке, которую мы сегодня назвали Виен, и протянул ей свою руку. Я посмотрела на лицо девушки и вдруг поняла, что она, наверное, испытывала то же, что и я. Ох, Виен, не бери его руку! Не бери! Поздно, она уже протянула и вложила свою руку в широкую ладонь варвара. Они встали и ушли в темноту.

Я отвернулась от них и наткнулась взглядом на протянутую мне ладонь. Мой дикарь стоял напротив с вытянутой рукой. И мне вдруг захотелось так же, как Виен, протянуть свою и уйти с ним в темноту. Но я крепко сжала зубы, подсунула руки себе под попу, чтобы случайно не дернулись, и отрицательно помотала головой. Запрокинув голову, я посмотрела ему в лицо и увидела, как он недовольно поджал губы и зло сверкнул глазами. Прости, варвар, но я не для тебя. Лучше уходи. И я еще раз помотала головой. Он слегка наклонил голову вбок, будто стараясь рассмотреть во мне что-то, видимое только ему, а потом резко развернулся и ушел. Фу-у-у! Кажется, пронесло! Я облегченно выдохнула. Я здесь всего два дня, и каждый вечер он уходит злой. Если продолжу в таком же духе, боюсь, добром для меня это точно не кончится.

Нор Таргис

Опять! Опять не везет! И почему мне всегда все дается с таким трудом? Буквально все нужно выгрызать зубами. Скоро без зубов останусь. Так надеялся, что хоть на этот раз мне повезет и все пройдет гладко. Размечтался! Я прямо носом чувствую запах всех будущих проблем, которые исходят от этой красноволосой. Прошло всего два дня, а она меня уже бесит! И почему из всех лэтин именно мне досталась эта зеленоглазая чучундра?

А с ней точно что-то было не так! Очнулась позже всех и, как только вышла из домика, сразу начала кричать, а потом и вовсе, как полоумная, помчалась в лес. Никто из наших не захотел за ней идти, пришлось мне. В джунглях небезопасно, а она не в своем уме, похоже. Еще какой-нибудь зверь задерет или, что более вероятно, сама пришибется ненароком: носится как угорелая.

Идти за ней откровенно не хотелось. Я бы не пошел, но, как только увидел ее, почувствовал слабый, почти незаметный зов. И решил убедиться. А пока следовал за ней, изо всех сил желал, чтобы это было ошибкой. Пусть это будет не моя лэтина!

Я стоял и наблюдал за ней, борясь с желанием подойти и оттащить ее за волосы от водоема. Она что там, утопиться решила? Но когда она разделась и начала крутиться вокруг себя, как собака за хвостом, не выдержал и вышел. Хотел лишь припугнуть ее, чтобы оделась, мало ли кто увидит. Нечего остальным разглядывать мою потенциальную лэтину!

Зов повторился. Уже более сильный, но все еще не позволяющий определить точно. Я, кажется, даже не заметил его – так был увлечен разглядыванием ее тела. Она была прекрасна! Мягкая на вид белоснежная кожа, округлые формы и потрясающей красоты длинные красно-рыжие волосы, вьющиеся волнами. Они слегка скрывали ее тело, и мне так остро захотелось собрать их в кулак, за них притянуть ее к себе, заставить запрокинуть голову и впиться в эти пухлые губки. Волна желания не спеша пробежала по телу, отдаваясь сладким томлением в паху. Я жадно впитывал ее образ, испытывая сильнейшее желание обладать ею здесь и сейчас. Затащить ее подальше в воду и, подхватив руками ее умопомрачительную попу, насадить ее… Стоп! Я не должен испытывать такого к ней! Только не к ней! Что со мной творится? Вот же гадство! Но как же нестерпимо хочется!

Мне самому стало противно от своих желаний, поэтому я даже не шелохнулся, когда она убегала. Любуясь ее сверкающими голыми пятками, я выдохнул так тяжело и протяжно, что аж в груди свело. Как пережить это время? Я уже устал, хотя прошло меньше месяца.

Сначала мы маялись здесь в ожидании лэтин. За это время я успел и посуды настрогать, и стол в беседку смастерить, и в своем доме навести уют. Даже всерьез уже намеревался начать строить дом на дереве, когда они, наконец-то, прибыли.

Все именно такие, как нам и обещали. Спокойные, милые и податливые лэтины. Ничто не предвещало проблем, пока не проснулась эта рыжая. И, по всей видимости, она здесь по мою душу. За что?

Весь остаток дня я злился, а за ужином был неприятно удивлен, заметив, что моя возможная лэтина не обделена умом, наблюдательностью и чувством собственного самосохранения. Ела только то, что ел я. Она что, нас в чем-то подозревает? С чего бы это? У нее вообще не может быть таких мыслей, она ведь должна быть как чистый лист. Откуда тогда в ней эта подозрительность? Мне точно досталась какая-то бракованная лэтина! И со злости я решил проучить ее, съев острый плод дерева хельсы.

Даже полегчало немного, пока наблюдал, как она обливается слезами и пытается унять пожар во рту. А потом мне стало не до смеха. Страшно! Я ведь подумал, что убил собственную лэтину! Много лет назад я уже испытывал это чувство, и оно мне очень не понравилось. И какое же облегчение я испытал, поняв, что она пошутила. А потом меня накрыла злость. Нет, ярость! Если бы я мог к ней прикоснуться, то так бы отшлепал ее по заднице, что сидеть не смогла бы пару дней. Но нельзя! Поскорей бы уже было можно, вот тогда держись!

Я уже почти смирился, что она моя, хотя в глубине души еще лелеял надежду, что ошибаюсь. Возможно, пройдет немного времени, и она выберет кого-нибудь другого. Я ему, конечно, посочувствую, но недолго: буду занят раздумьями о том, насколько мне повезло от нее избавиться. Я так и размышлял, пока не увидел ее следующим утром. Это было как ураган, который налетел на меня, закружил, завертел и шмякнул об землю со всей силы.

Это был не просто тихий зов, как вчера, это был очень требовательный крик, от которого мне хотелось заткнуть уши. Все-таки моя! Вот же кривой бамбук! Весь день она звала меня, но в то же время сверлила недовольными взглядами и творила ерунду. От того, как она рассматривала других мужчин, меня накрыло такой волной ревности, что сам удивился. Еще не так давно хотел избавиться от нее, а сейчас при мысли, что она выберет другого, хотелось свернуть этому «другому» шею, а ее запереть куда подальше от всяких «других». Потом она решила снова выделиться и дала себе и другим лэтинам имена. Да как только посмела?! Кто ей дал такое право?! Мужчины были в ярости и, уже решив, что она моя, пытались выразить мне свое недовольство. Пусть катятся в пропасть со своими претензиями, у меня тут намечаются проблемы посерьезней!

Она продолжала меня звать, и я решился на танец. Понимал, что спешу, но понадеялся, что она не сможет отказать. Она отвергла руку! Вот же дрянь мелкая! Надо мной теперь еще долго ржать будут. Но почему она это сделала? Я был уверен, что примет! Любая лэтина приняла бы! А с таким зовом, как у нее, и до вечера бы не дотерпела – сама пришла. А эта не просто выдержала, но еще и отказала! Придется ждать и проявлять настойчивость. Нужно успеть вовремя, Аран ждет.

Хлоя

Под встревоженными взглядами девушек я с самого раннего утра нарезала круги по нашему домику и размышляла о том, что мне делать. Все, что здесь происходило, мне очень не нравилось. Это место пугало меня: я не привыкла к такому обилию дикой природы, да еще к тому же совершенно мне незнакомой. А мысль о том, что я останусь здесь навсегда, вызывала толпы панических мурашек, которые носились по мне с умопомрачительной скоростью.