него смотрели хмуро, настороженно. На Ю Хи были какие-то шорты, красные. И безразмерная футболка серого цвета с вытянутым воротом.

Завершали ансамбль кое-как стянутые в хвост волосы и лицо цвета «условно живая».

— Зайду? — мрачно сказала женщина.

— Это ваш дом, аджумма, — ответил Шин, с улыбкой. — Кашу будете?

Женщина протопала, именно протопала в квартиру. И натурально рухнула на стул, возле стола.

— Слушай, Шин, — а она не врала, что похмелье переносит плохо. — То, что вчера произошло…

Она явно боролась с отличным состоянием организма.

— Я прошу прощения, что съел почти всю еду, — ответил Шин. — Просто не мог остановиться.

Парень поставил перед Ю Хи поллитровую бутылку с водой. Та глянула на неё зверем. А потом взяла бутылку, свернула ей пробку… И в буквальном смысле слова вылила её в себя.

— Давай без… напрямую, короче, — хрипло произнесла женщина. — Это… было ошибкой.

Шин перестал улыбаться. Его лицо сделалось спокойным. Он встал у кухонного стола.

— Да с хрена ли? — спокойно спросил он. — Вы что, мужу изменили? Или с малолеткой переспали? Вы свободная женщина, я тоже не связан обещаниями. Захотели и сделали. И что такого?

— Это тебе «что такого», — мрачно сказала Ю Хи. — А я тебя старше лет… на пятнадцать.

— А вы серьёзно решили за меня замуж выйти? — с иронией спросил Шин.

— Что? — сощурилась Ю Хи.

— Я говорю, мы сейчас можем быть друзьями, — ответил парень. — Раз уже переспали, то думать, что у кого в штанах и под юбкой не будем. И мы не делали абсолютно ничего противозаконного, аморального и так далее.

Ю Хи помассировала виски.

— Послушай, — она сглотнула. — Я… верну тебе деньги. Ты можешь… съехать?

— Что, снова хочешь сбежать в свою скорлупу? — спокойно спросил Шин. — Здравое решение. Ты бы хоть опохмелилась перед этим. Чтобы не больной головой решать.

— Так, знаешь что… — начала закипать Ю Хи.

— Да я знаю всё, — холодно произнёс парень. — Тебе не хочется видеть символ твоего падения. Ты, млять, сейчас падшая женщина, да?! Прям, шлюха!

— Так! Я…

— Первое, у меня есть официальный договор аренды, — снова перебил её Шин. — Хочешь его разорвать? Пожалуйста. Жду неустойку. Двадцать процентов, так написано? Да помолчи ты! Уже, млять, наговорила достаточно! Не хочешь меня видеть? Так, кто тебе сказал, что я далеко отскочу? Я специально выберу такое место, чтобы ты каждый день меня встречала. Или ты подумала, я сейчас помело распущу и буду на каждом углу трезвонить?

А Ю Хи сидела с каменным лицом, а потом вдруг… вся сгорбилась, съёжилась.

— О, господи, — произнёс Шин, когда на пол упали капли.

Он подошёл к женщине, обнял её.

— Ну, что ты творишь, а? — заговорил парень «рокотом».

Это когда интонация остаётся на одном уровне.

— Да, страшно, — продолжал Шин. — Да, проще всё перечеркнуть, как будто и не было. Но, как было, уже не будет. Ким не станет снова маленькой девочкой. Даже если она вернётся, ты будешь жить вместе со взрослой девушкой. И это всё равно будет другая жизнь. Может не надо себе её осложнять? Всё, что произошло, останется… во сне, как ты и хотела. Захочешь, сон повторится. Не захочешь, не повторится. Внешне всё будет, как должно быть. Я не собираюсь тебе проблемы делать. Но эту ерунду с падением надо отставить. Ты не изменилась. Ты также мама Ким. Ты также хороший человек. Изменилась твоя жизнь, но кто сказал, что в худшую сторону? Может, самое время, каким-нибудь хобби заняться? Картины писать или книги. Или вообще отправиться в путешествие.

— Не хочу я никуда ехать, — пробурчала Ю Хи, сопя парню в живот.

— Судьба тебе дала понять, — продолжил Шин. — Что наступил поворот. Черту подвело под периодом. Ты можешь уйти в отрицание, тогда тебе будут приходить другие намёки. И они будут всё жестче. И ты, либо сорвёшься, либо всё-таки примешь факты. Я видел, как люди не принимают реальность. Мой отец так и не смог смириться со смертью жены. Настолько, что стал ненавидеть собственного сына. И сына той, которую любил. Представь, если твоя дочь увидит, что мама, которую она любит, заперлась дома и никуда не выходит? А ты её замуж выдавать, не будешь что ли? А с внуками водиться? Почему ты думаешь, что дальше не будет радости? Ты вообще ещё можешь ребенка успеть родить.

— Ой, ну, это точно нет, — твёрдо произнесла Ю Хи.

И забавно, словно сорванец, шмыгнула носом. Вздохнула. Отстранилась.

— Всё, — пробурчала она. — Тётка пришла в себя. Извини.

Шин отступил на шаг.

— Ну, аджумма, друзья и нужны для того, чтобы поддержать в трудную минуту, — улыбнулся Шин. — К сожалению, у меня их нет. Так что… на вас тренируюсь.

Ю Хи потерла лоб. Скривилась.

— О-о, щиболь, я же зарекалась пить! — выдохнула она.

— Но, почему-то, две бутылки соджу у вас имелись, — заметил Шин. — Уже начали заливать, да?

— Шин, давай, всё-таки, ты, действительно, лезть не будешь, хорошо? — нахмурилась Ю Хи Лим.

— Хорошо-то хорошо, — заметил парень. — Но я же сказал правду, не так ли? Одна бутылка была уже початая. Стопка, одна, стояла на столе. Соджу высохнуть в ней не успело, значит, накатили сразу после чего-то волнительного, которое произошло прямо перед моим приходом. А что-то такое было, у вас были глаза припухшие.

— И откуда ты такой… внимательный? — спросила Ю Хи Лим.

— Жизнь заставит, ещё не так раскорячишься, — ответил Шин. — У меня было почти три десятка лбов на попечении. Я же инструктором был. У каждого какие-то проблемы. Кого девушка бросила, надо следить, чтобы чего с собой не сделал. У другого мама никак сыночка отпустить не может, на КПП живёт. Третий только и делал, что искал, что можно выпить. А когда оружие выдают, надо успевать каждому, кто страдает хернёй, прописать в лоб, чтобы опомнился и не убил кого-нибудь. И надо к каждому найти подход, чтобы до него достучаться. Вот и научился обращать внимание на каждую мелочь. Например…

Шин взял Ю Хи за руку и перевернул. Запястьем вверх. Женщина отобрала руку и спрятала.

— Случайно порезалась просто, — пробормотала она.

— Знаете, сколько я таких случайных порезов видел? — спросил Шин. — А ещё я видел трупы. Видел, как люди быстро опускаются, потакая своим слабостям. Ю Хи. Станет хреново, прям припрёт, звони. Как видишь, я в этом разбираюсь. И сам из этого выкарабкивался, и других вытаскивал уже. Хочешь, напьёмся. Только в одно лицо не бухай. Всё равно не зальёшь.

— Ладно… папочка, — буркнула женщина. — Всё. Давай свою кашу. Посмотрим, как ты готовить умеешь.

Она хмыкнула.

— Если так же, как по ушам