стоять будут и тебя ждать, чтоб обслужить по первому разряду?! Или хороводы водить и стриптиз исполнять? Сотня выродков лежат, в снег зарывшись, а два разведчика валят прямо по ним и любуются природой, так? Да даже слепой, пьяный и ушибленный дубом по голове козёл их заметит! Где ты, олень безрогий, видел такое количество идеально ровного снега?

— Не был он ровным! Такой же, как везде, весь волнами от ветра исполосованный! Здесь или шаманы поработали, или они под снегом седмицу2 лежали. Леорн до вас не дошёл, хоть я его назад и отправил, а следов, где его кончили, вы не видели, так?

— Так… — сотник остыл моментом, всё, теперь и подойти можно, а не орать с десяти саженей. А то поймёшь его, вдруг и в самом деле того… — Значит шаман, а где он тогда? Маску шамана ни с чем не спутаешь, шамана кто зарубил!?

Тишина, значит, никто. Плохо. А шаман ведь точно есть, как иначе они следы убитого разведчика убирали? Значит, затаился и ждёт. Или сбежал. Лучше б сбежал, а то он один, если опытный, столько нагадить может, мало не покажется.

— Рассыпаться, раненых и убитых сюда, смотреть во все стороны, провороните эту паскуду, он вам полный зад льда нашпигует раньше, чем икнуть успеете.

А убитых не так и мало, двадцать человек. И восемь тяжелораненых. Всё-таки неожиданность свою роль сыграла. Так где же шаман? Может, точно ушёл? Нет, он должен был следы убийства Леора заметать. Значит, позади нас. Сотня дошла через пять минут, как он ушёл к ним на встречу, выходили из-за того холма, значит, убивали с этой стороны, иначе вышло бы прямо на глазах легионеров, а такое и шаман не скроет. К такому же выводу пришёл не только я. Сразу десяток легионеров пошёл назад, развернувшись цепью. Если шаман опытный, то переждёт… Нет, неопытный. Снег взлетел вверх, скрывая сразу пятерых солдат. И почти сразу опал вниз. Магией наших не напугаешь, они сами кого хочешь напугают, при том насмерть. Вот и шаману не повезло, меч в сердце его здоровья явно не улучшил.

Очередной удар тьмы вышвырнул меня из этого воспоминания и поволок дальше. Нет, это надо прекращать, не знаю как, но я должен вырваться из лабиринтов своей памяти. Иначе…

***

Эйсиан ли’Флиор прошла первое слияние с тьмой в двадцать лет. Дети ночи не так и редко имели дар магии тьмы и выявляли его носителей обычно очень рано. Своего зала стихий у них, конечно, не было, но зато были Чертоги Тьмы в запретном подземном городе Ардиане, великом святилище народа ночи. Люди никогда не понимали настоящей сути этой силы и не пытались понять её. Демоны, приходящие в наш мир и уязвимые для магии тьмы, всегда пугали человечество и превращали носителей тёмного дара в отверженных изгоев, которых боялись и ненавидели. Именно это когда-то сделало ночной народ и Империю непримиримыми врагами. Тьма и свет — слишком разные полюса сил, чтобы мирно сосуществовать. Имперская Церковь всегда считала само существование магии тьмы противоестественной вещью, с которой следовало покончить огнём и мечом. Чем долгое время и занималась со всем возможным усердием. Но двадцать пять лет назад новый император пришёл к еретическому, по мнению многих, (но, вполне справедливому) выводу, что именно маги тьмы способны наиболее эффективно бороться с проникшими в мир людей демонами. Это стало первым шагом к примирению с детьми ночи.

Клан ли’Флиор официально в войне не участвовал. Ли’Флиор — танцующие с тенью, клан магов, разведчиков и убийц. Магия помогала им сливаться с тенями и проникать везде, где эти самые тени существовали. А яд и клинок решали многие вопросы намного эффективнее и быстрее, чем сотни дипломатов. Когда война закончилась, и дети ночи формально стали жителями Империи, ли’Флиор сделали вид, что никогда вообще не имели ни каких агрессивных контактов с Империей. Эдакие вечные мечтатели и тихони, которым плевать на политику и войны. Ведь представители этого клана и в самом деле никогда в открытую не сражались с армией Империи, а то, что некоторых генералов время от времени находили с кинжалом в груди в собственной постели, так при чём тут они? Может, это самоубийство? Говорите пять ударов кинжалом в грудь? Ну, может, человек просто с первого раза в сердце не попал? Именно поэтому они и получили в итоге приглашение отправить своего представителя в Имперский университет. Конечно, приглашение было рассчитано на молодого неопытного мага, который ещё ничему не обучен, но кто виноват, если у Империи на данный момент нету своих магов тьмы и понять, новичок перед ними или магистр, они неспособны. А уж разобрать восемнадцать или сто пятьдесят четыре года той, которая планирует дожить до тысячи — это вообще для людей за гранью.

Эйсиан отлично понимала, отношение к ней будет, мягко сказать, недружелюбное. Да и следить будут, как за пойманным с поличным шпионом, но упускать такой шанс было глупо. Дорога до столицы прошла на удивление спокойно. Одногруппники хоть и косились, как обожравшиеся поганок гоблины на налогового инспектора (натуральный гоблин, бывший в группе, как раз вёл себя достаточно дружелюбно), но открыто враждебности не демонстрировали. Целую седмицу, которую ей пришлось ожидать начала лекций (ну кто же виноват, что северяне так далеко живут и медленно ездят), Эйсиан почти безвылазно провела в библиотеке, сравнивая доступные знания, накопленные людьми, с хрониками своего народа.

Приезд последнего опоздавшего завершил вынужденное безделье. Первый день обучения она ожидала совершенно спокойно, ну не сожрут же её, в самом деле. А кто попробует, тот подавится и больше точно не захочет. Гном и гоблин поприветствовали сдержанно, но вполне дружелюбно. Ну да, в окружении людей нелюди должны держаться вместе, невесело подумала Эйсиан. Все остальные просто сделали вид, будто её не существует. Ну, ей с ними в залы тьмы не спускаться… А вот последний приехавший её удивил.

— Всем привет. Я Корн, студент первого курса Высшей Школы стражей границы, бывший, правда, — по ширине плеч северянин мог поспорить с гномом. Среднего роста, с плавными движениями опытного бойца и добродушной искренней улыбкой, которая никуда не пропала, даже когда он увидел её. Ни тени враждебности или неприязни не промелькнуло в серо-зелёных глазах, когда она в ответ называла себя. Эйсиан даже показалось, он сочувствует ей. Странный северянин, неправильный для жителя Империи. И ещё в нём чувствовалось что-то родственное, что-то такое, что есть и в ней самой. Наверное, именно поэтому не было ни капли удивления,