Ни одно большое путешествие также не обходилось без приготовления или поисков фетиша. Часто поискам таких предметов уделяли намного больше внимания, чем заготовлению припасов на дорогу.

Основные особенности фетишизма, его конкретность, направленность на удовлетворение чувственных вожделений, стремление наделить обычную вещь сверхъестественными свойствами были отмечены К. Марксом. В одной из своих статей он писал: «Фетишизм весьма далек от того, чтобы возвысить человека над его чувственными вожделениями, — он, напротив, является „религией чувственных вожделений“. Распаленная вожделением фантазия создает у фетишиста иллюзию, будто „бесчувственная вещь“ может изменить свои естественные свойства для того только, чтобы удовлетворить его прихоть. Грубое вожделение фетишиста разбивает поэтому свой фетиш, когда тот перестает быть его верноподданнейшим слугой»[10]. Эта яркая и точная характеристика К. Маркса позволяет сделать вывод о том социальном вреде, который несет в себе вера в сверхъестественное. Ведь на этой стадии развития человека сверхъестественное в сознании еще не отделилось от естественных предметов, но сколько уже усилий затрачивается впустую, как дорого обходятся человеку его иллюзии!

В прошлом веке у одного африканского колдуна был обнаружен целый «музей» фетишей. «Экспонатов» насчитывалось более 20 тыс. По уверениям колдуна, каждый из этих предметов принес в свое время ту или иную пользу либо ему, либо его предкам.

Что же это были за предметы? Среди многочисленных «экспонатов» этого странного «музея» хранился горшок с красной глиной, в которую было воткнуто петушиное перо; деревянные колья, обмотанные шерстью; перья попугая, человеческие волосы. Были в «музее» и крошечный стул, рядом такой же маленький матрасик. В этот «музей», собранный усилиями многих поколений, старый колдун приходил «ухаживать» за фетишами, он их чистил, мыл, одновременно выпрашивая у них различные милости. Исследователи заметили, что не все объекты этого музея пользовались одинаковым поклонением — одни почитались почти как настоящие божества, другим воздавались более скромные почести.

Это интересная деталь. Фетиш, почитаемый предмет, — это как бы божество на мгновение. Он полезен только для определенного дела, только для определенных целей. Фетиш конкретен, он не имеет абсолютной силы, действительной в любых условиях.

Почитая первоначально материальные предметы, первобытный человек не делил их на главные и неглавные. Но постепенно из ряда фетишей начинают выделяться главные, т. е. наиболее «могущественные».

Как же развивались дальше эти порожденные бессилием и страхом представления о сверхъестественных свойствах предметов и явлений природы?

В те далекие времена, о которых идет здесь речь, жизнь человека, его обеспеченность пищей во многом зависели от удачной или неудачной охоты, от того, найдет ли он достаточно плодов, клубней, кореньев. Эта постоянная зависимость от животного и растительного мира порождала ложные, фантастические представления, возбуждала воображение древнего человека. Не зная никаких иных социальных отношений, кроме кровнородственных, древний человек переносил и их на природу. Различные виды животных и растений он представлял как своеобразные роды и племена, родственные племенам людей; часто животные считались древними людьми предками их племени. Другими словами, каждая родовая группа верила в какое-то родство со своим предком, тотемом.

Как показали исследования, на первом месте среди тотемов стояли полезные человеку растения и животные. Так, в Австралии у племен, живших на побережье, более 60 процентов всех тотемов составляли рыбы или морские животные. У племен, живущих в глубине материка, таких «водяных» тотемов было менее 8 процентов.

Тотемы для австралийцев, как показывают данные этнографов, — это не божества, а родственные и близкие существа. Говоря о них, австралийцы обычно употребляют такие выражения: «Это мой отец», «Это мой старший брат», «Это мой друг», «Это моя плоть». Чувство родства с тотемом чаще всего проявлялось в запрете убивать его и употреблять в пищу.

Тотемический столб индейцев.

Основными церемониями, связанными с тотемистическими верованиями у австралийцев, были обряды «размножения» тотемов. Обычно раз в год, в определенное время, убивалось тотемное животное. Руководитель общины отрезал куски мяса и, давая их членам общины, говорил каждому: «В этом году ты будешь есть много мяса». Вкушение мяса тотемного животного считалось приобщением к телу предка прародителя, его свойства как бы переносились на его сородичей.

Тотемистические верования совершенно очевидно связаны с определенным типом практики, трудовой деятельности и социальных отношений. У австралийцев, основным занятием которых были охота и собирательство, а основным типом социальных отношений — родовые, господствовали тотемистические верования. У соседних с ними меланезийцев и полинезийцев, которые уже знали земледелие и имели домашний скот (т. е. в определенной степени господствовали над животными и растениями) и находились на различных стадиях разложения первобытнообщинного строя, тотемистические верования сохранились уже только как слабые пережитки. Человек не поклоняется тем предметам и явлениям природы, которые он познал, освоил, «покорил».

Ученых долгое время смущало то, что среди тотемов-предков встречаются не только животные и растения, но и неживые предметы, в частности минералы. По-видимому, это след более древних, фетишистских верований.

Таким образом, мы видим, что в поклонении животным и растениям фантастически отразилась зависимость древнего человека от слепых сил природы и определенного типа социальных отношений. По мере дальнейшего развития человечества, когда собирательство сменилось земледелием, а охота — приручением животных, силы первобытного коллектива увеличились, он продвинулся дальше по пути покорения природы, тотемизм стал занимать второстепенное место в древних верованиях.

Первобытный человек не просто пассивно почитал фетиши и тотемы. Он старался заставить их служить себе, удовлетворять потребности и желания людей. Обусловленная крайне низким уровнем материального производства и знаний человека об окружающем мире и себе самом беспомощность перед слепыми, стихийными силами природы толкала его на восполнение этого реального бессилия воображаемой силой колдовской, магической деятельности.

Почитание древними людьми материальных предметов сопровождалось различными действиями (за фетишами «ухаживали», их чистили, кормили, поили и т. д.), а также словесными просьбами и обращениями к этим предметам. Постепенно на этой основе возникает целая система колдовских действий.

В основе значительной части колдовских обрядов лежало убеждение первобытного человека в том, что желаемое явление может быть вызвано действиями, имитирующими данное явление. Например, в период засухи, желая вызвать дождь, колдун забирался на крышу своей хижины и лил на землю из сосуда воду. Считалось, что дождь последует его примеру и оросит погибающие от засухи поля. Некоторые австралийские племена, прежде чем отправиться охотиться на кенгуру, рисовали его изображение на песке и протыкали его копьями: они верили, что это обеспечит удачу во время охоты. Учеными-археологами найдены на стенах пещер, в которых жили древние люди, изображения зверей — медведей, бизонов, носорогов и др., пораженных копьями и дротиками. Так древние люди «обеспечивали» себе удачу на охоте. Вера в сверхъестественную силу колдовских действий заставляла древних людей затрачивать много