Я взошла на мост. Часть высокого каменного парапета расколота, и трещина зияет, как глубокая рваная рана. Тут и там вбиты железные кольца с обрывками цепей, виднеются давние следы огня и начертаны зловещие ритуальные символы. Очевидно, на мосту давным-давно произошла какая-то нехорошая история. По спине пробежал холодок, и я поспешила ступить на берег.

Квартал Мертвых Магов выглядел одновременно потрепанным, величественным и мрачным. На миг показалось, что ступив на его мостовую, я словно перенеслась в другой город — или в другой век. Солнце сюда не заглядывало; пустынную улицу заполнял туман, выползающий из реки. Отчего-то он не рассеялся даже к полудню. Дома были старыми, потемневшими, сложенными из темно-красного кирпича, по цвету напоминающего запекшуюся кровь. Под крышами домов скалились каменные химеры и морские чудовища, чьи пасти служили воронками водостоков.

Многие из домов были, очевидно, давно необитаемы — об этом говорили наглухо закрытые окна и двери и общий дух запустения. Другие, напротив, были бережно отреставрированы.

Людей на улице не было видно; лишь один раз мне навстречу попалась мрачная иссохшая женщина в строгом черном платье и плаще с серебряной нашивкой на груди — арка и звезда, символ имперского теурга. Я старалась не пялиться на нее во все глаза, но это было нелегко — я решила, что женщину сопровождал невидимый бес- лакей. Иначе отчего длинные полы плаща плавно поднимались и опускались за спиной магессы, подобно крыльям ворона, хотя ветра не было и в помине?

Женщина уставилась на меня бесцветными глазами, и лицо ее приобрело сосредоточенное выражение, как будто она видела что-то неведомое за моей спиной. Я напряглась и вежливо кивнула; женщина не ответила, отвернулась и продолжила свой путь.

Дом лорда-архивариуса Клаудиуса Дрейкорна нашла легко — он был огромным, зловещим, и больше походил на небольшой замок, чем на городской особняк. Чем ближе я к нему подходила, тем выше он казался и тем сильнее подминал под себя.

Три этажа, тяжелые колонны, лепные орнаменты, стрельчатые окна. Левое крыло здания заканчивалось массивной четырехъярусной башней. В верхней ее части, прямо из каменной кладки, простирались мощные ветви черного цвета, как будто внутри башни было заключено гигантское дерево. Я решила, что ветви были вырезаны из какого-то камня, но, подойдя ближе, поняла, что ни один скульптор не смог бы создать подобное. «Демоническое творение или настоящее дерево?» — размышляла я в недоумении, задрав голову. Затем вспомнила, что у особняка было свое имя — «Дом-у-Древа»; стало ясно, откуда взялось это название.

Робея, я поднялась на высокое крыльцо. Каждый шаг давался мне нелегко, я сомневалась и хотела повернуть обратно. Несколько секунд собиралась с духом, прежде чем взяться за дверной молоток из тяжелой потемневшей бронзы.

Едва постучала, дверь резко распахнулась. Передо мной предстал высокий пожилой человек в черном костюме. По золотому шитью на лацкане я догадалась, что вижу перед собой дворецкого или камердинера.

Человек был абсолютно лыс, но при этом имел пышные седые бакенбарды. Светлые, почти бесцветные глаза смотрели цепко и недружелюбно. К немалому удивлению я заметила, что густую растительность на узком бледном лице странный человек имел неспроста — под белоснежными зарослями прятались фиолетовые татуировки, густо покрывавшие морщинистые щеки. У подбородка выглядывал узор, похожий на якорную цепь, а к правому уху тянулся рыбий хвост. Эта деталь совершенно не вязалась с чопорным обликом дворецкого, который осматривал меня с надменным видом, подобающим самому придворному церемониймейстеру. «Бывший моряк, который не желает, чтобы люди знали о его прошлом», — решила я.

Я растянула губы в улыбке. Чтобы она получилась искренней, я попыталась отыскать в стоявшем передо мной человеке черту, которая бы мне действительно понравилась, и восхититься ей от всей души. Это оказалось непросто. Старик мне категорически не нравился. Он походил на белесую болотную рептилию, холодную и опасную. Я улыбнулась еще шире, так, что даже щеки заболели.

Старик дернул бровями и произнес глубоким голосом, таким гулким, что у меня от неожиданности подогнулись колени:

— Здесь не подают.

И приготовился закрыть дверь у меня перед носом. Я растерялась и хотела ретироваться, но пришла досада — я проделала такой длинный путь, я должна хотя бы поговорить с хозяином! Вспомнилось наставления Резалинды — вести себя смелее, не пасовать. Упрямо наклонила голову и сказала дрогнувшим голосом:

— Я по объявлению.

Старик равнодушно, словно и не пытался избавиться от меня секунду назад, вновь открыл дверь и с легкой ноткой презрения пригласил:

— Прошу.

Я не без робости шагнула внутрь.

В вестибюле царил сумрак, разбавленный яркими пурпурными пятнами — свет падал сквозь высокое витражное окно. Сложная сцена на витраже изображала объятого огнем двухголового ящера, который готовился разорвать человека с мечом в каждой руке.

С высокого потолка вестибюля спускалась массивная многоярусная люстра, такая великолепная, что я застыла в восхищении. В причудливо переплетенных бронзовых ветках и листьях прятались хрустальные птицы, удивительные существа и десятки странных стеклянных колб. Газовые рожки, но скорее, магические светильники.

Дворецкий стремительно двинулся вверх по широкой лестнице из черного мрамора. У него была странная походка: спину он держал чрезвычайно прямо, но при этом ступал, широко расставив ноги и слегка покачиваясь, как это свойственно тем, кто многие годы провел на палубе. Помедлил, обернулся, коротко кивнул, приглашая идти следом — падающие сквозь витраж лучи света на мгновение окрасили его бакенбарды в алый цвет, как будто он окунул их в кровь.

Мы поднялись на второй этаж, попали в длинный арочный коридор, свернули направо и прошли в небольшое помещение. Немногословный дворецкий указал на стул у стены и велел:

— Ожидайте, вас пригласят.

Затем прошел к двери у противоположной стены и скрылся за ней.

Я огляделась. Кабинет, несомненно, принадлежал книжному червю. До потолка поднимались шкафы, забитые кожаными папками с золотым тиснением и книгами.

В кабинете я была не одна. На стульях у стены сидели еще три человека. Я неуверенно поздоровалась и села.

Первый, полный мужчина средних лет, похожий на школьного учителя, вежливо кивнул в ответ.

Второй — высокомерный юноша, почти подросток — на приветствие не ответил: посмотрел сквозь меня, поправил нежной рукой длинные волосы, причесанные по последней моде, и занялся стряхиванием невидимых пылинок с обшлага бархатного пиджака.

Третьей оказалась дама — высокая, красивая, уверенная в себе женщина, одетая в костюм с широкими брюками, которые недавно стали популярны у горожанок, вынужденных зарабатывать себе на хлеб. Она насмешливо взглянула на мое серое платье и чепец, достала тонкую сигару и закурила, не спрашивая разрешения присутствующих.