* * *

Да, Глеб Сиверов не ошибся. Клиент, которого встречал управляющий банком, действительно был гражданином России, звали его Артем Прохоров. И приехал он в Швейцарию не отдыхать, а по поручению руководства концерна «Нефтепром». В его задачу входило получить большую сумму наличными и привезти ее в Москву. Деньги, как известно, из ничего не возникают.

Но научиться делать их «из воздуха», когда власть в твоих руках, не так уж сложно. Если раньше для подобных операций использовали третьи страны соцлагеря, то теперь российские чиновники предпочитали бывшие братские республики. Реэкспорт великая вещь! А номенклатурный союз нерушим. Устанавливается квота продажи нефти по внутренним российским ценам, скажем, для Беларуси. Затем квота росчерком пера увеличивается в связи с «уточнившимися обстоятельствами».

Поступившая нефть перепродается на Запад, уже, естественно, по мировым ценам, а разница делится по справедливости между чиновниками, провернувшими сделку.

Деньги за проданную через посредников нефть, как можно понять, декларировать никто не собирался, и об их существовании знали считанные люди. А Артем Прохоров хоть и был сведущ в некоторых делах «Нефтепрома», не знал, сколько денег лежит в этом небольшом швейцарском банке. Да ему и не было положено знать.

Сейчас он выполнял роль курьера – роль скромную, если, конечно, не брать во внимание лимузин, охрану, самолет, ожидающий его в аэропорту, и далеко не скромное количество денег, которые он должен был получить в банке. А сумма могла поразить чье угодно воображение и была настолько огромная, что одному человеку, даже богатырского сложения, удалось бы унести деньги разве что в чемоданах на колесиках, сцепленных между собой, как вагоны поезда.

Чтобы забрать этот нелегкий груз, назавтра в банке должны были появиться два человека, прилетевших вместе с Прохоровым. Они займутся тем, что пересчитают деньги, сложат их в большие коробки и каждую запечатают. Потом на специальном автомобиле деньги доставят в аэропорт, прямо к трапу самолета. Эти двое все время будут при деньгах, кстати, как и сам Артем Прохоров. А сегодня Прохоров оформлял документы.

Артем Прохоров не впервые выполнял подобное поручение. Ему приходилось летать за деньгами и на Кипр, и в Голландию и сюда, в Швейцарию. Чаще всего в Швейцарию. Он уже привык спокойно смотреть на штабеля денег, и они уже не вызывали в нем никаких чувств, кроме легкого удивления от объема и веса. По устоявшемуся, старому как мир стереотипу, все российское руководство да и новые русские считали швейцарские банки самыми надежными в мире и стремились, чтобы их кровью-потом заработанные или ловко украденные миллионы хранились здесь, на берегу Женевского озера, в маленьком нейтральном государстве, которое жило по в последнюю очередь с того, что всячески поддерживало суждение о надежности своих финансовых учреждений.

И кому бы в голову могло прийти, что сейчас, именно в эту минуту доброй репутации швейцарских банков суждено пошатнуться.

Сиверов нащупал в кармане пальто пачку «Парламента» и две пачки долларов по десять тысяч, там же нашарил зажигалку, уже предвкушая, как, выйдя на улицу, с наслаждением сделает первую затяжку и ощутит нежно-горьковатый аромат дорогого табака. Он уже вытащил пачку, переложил ее в левую руку, а правой полез за зажигалкой.

Глеб находился почти в центре операционного зала, возле мраморной колонны, гладкой и блестящей, вершину которой венчала точеная коринфская капитель, когда в операционный зал вошел, закончив оформление бумаг, Артем Прохоров. Управляющий банком на этот раз шел впереди важного клиента, а клерка, который помогал Глебу спускаться в депозитарий и открывать сейф, видно не было. Глеб подумал: «Наверное, опять разъезжает на бесшумном лифте в депозитарий и обратно».

Вот в этот момент все и началось.

Глеб услышал выстрел, от которого разлетелась телекамера, укрепленная возле коринфской капители.

– Всем оставаться на местах! – раздался громкий властный окрик на французском.

Глеб резко обернулся и увидел невысокого широкоплечего мужчину в длинном черном плаще с густой растительностью на лице. Мужчина водил стволом короткого автомата, но даже того одного выстрела, который он сделал в телекамеру, хватило, чтобы все окаменели.

Лишь Артем Прохоров продолжал шествовать через зал.

«Да что он, оглох, что ли? – поразился Глеб. – Или настолько высокого о себе мнения, что воображает, будто происходящее его не касается?»

Еще двое налетчиков, вооруженные такими же короткими автоматами, вбежали в банк с улицы.

«А где же охранник господина из России?» – быстро подумал Глеб.

А охранник в это время корчился на чистеньких розовых плитках тротуара. Из его проломленного черепа текла темная кровь. Он успел среагировать на опасность, угрожающую банку и, как следствие, хозяину, но разворотливость и верность служебному долгу его и погубила. В короткой стычке у дверей один из налетчиков оказался ловчее и размозжил охраннику голову прикладом.

– Всем оставаться на местах! Ограбление! – уже другой бандит расстреливал телекамеры, укрепленные на четырех колоннах операционного зала.

Двое его соучастников ворвались за стойку. Управляющий банком стал белым, как подвесной потолок зала, его глаза блестели ярче, чем бриллиантовая булавка галстука. Низкорослый бородатый грабитель, видя, что Артем Прохоров не внял приказу и продолжает как ни в чем не бывало продвигаться к выходу, выстрелил – пуля прошла у того над головой. Но выстрел не произвел на Прохорова ровным счетом никакого впечатления.

– Что за херня? – громко, на весь зал сказал Прохоров и с недовольной гримасой оглянулся на управляющего банком, точно обвиняя его в этом неприятном происшествии – дескать, мы, русские, знаем, такого в Швейцарии не бывает, мы на тебя положились, а ты разыгрывать нас вздумал.

Управляющий воздел вверх руки, умоляя русского клиента вести себя благоразумно.

– Да что ты руками машешь, козел? – пробурчал Прохоров.

Глебу хотелось крикнуть: «Остановись, придурок, нарвешься на пулю!» Но он прекрасно понимал, что ему сейчас высовываться не стоит. А Прохоров пер напролом, абсолютно уверенный в своей безопасности, и шел он прямо на бородатого грабителя.

Когда расстояние между ними сократилось до трех шагов, налетчик не выдержал. Он вскинул автомат и нажал на курок. Артем Прохоров остановился, отрешенно глядя на скачущие по мраморному полу отработанные гильзы. Только теперь до него дошло, что все происходит всерьез. Но то, что две пули задели его правое плечо, он еще не осознал. Лишь все его крупное, заплывшее жирком тело, дернулось, а глаза сузились.

Прохоров хотел поднять правую руку, уже сжатую в кулак, но она беспомощно, как у тряпичной куклы, упала вниз. Он качнулся, охнул и медленно опустился на колени, все еще оглядываясь на управляющего банком, словно требуя каких-то объяснений.

– Всем лечь на пол! Всем! – выпустив четыре пули в потолок, истерично крикнул низкорослый грабитель.