Когда она встретилась взглядом с младшим, лицо у него сморщилось. Глаза закрылись, залитые слезами. Губы дрожали. Весь он выражал невыносимое горе ребенка, который нечаянно навредил другому. Старший мальчик стоял за его спиной, более озабоченный реакцией отца.

Как бы то ни было, перехватив ее взгляд, он сделал шаг вперед, пожал плечами и пробормотал:

— Mi displace, синьорина. Надеюсь, вам не очень больно… — Я не хотел, папа, я не нарочно.

Федерико взглядом словно пришпилил старшего сына. Мальчик, казалось, согнулся под тяжестью отцовского недовольства.

— Артуро, где синьорина Феннини?

— Я тут, ваше высочество. — Няня только что прибежала и стояла, запыхавшись, за спинами детей. Выражение ее лица было еще более огорченное, чем у мальчиков. — Я ужасно сожалею, но…

— Пожалуйста, синьорина Феннини, позвоните моему водителю. Мне надо отвезти мисс Ренати в больницу.

Должно быть почувствовав протест на ее губах, он повернулся к ней и объяснил:

— Во дворце есть доктор для неотложной помощи. Но думаю, вам придется наложить швы. Это лучше сделать в больнице. Так мы уменьшим вероятность, что на лбу останется отметина… — Он нахмурился и добавил: — Понимаете? Шрам.

Шрам? От маленькой царапины на лбу?

— По-моему, нет необходимости…

— Я прямо сейчас позвоню, — перебила ее няня, поспешно удаляясь.

— Синьорина Феннини!

Няня повернулась к Федерико. У Пиа сердце заныло от его тона.

— Поговорив с шофером, пожалуйста, позвоните моему секретарю. Объясните, что случилось, и попросите найти человека, который присмотрит за детьми сегодня вечером.

По убитому лицу няни и стальной решимости Федерико Пиа поняла, что в этот момент стала свидетельницей ее увольнения. Она ничего не сказала, но внутренне вся сжалась. Сколько лет было ей самой, когда она первый раз нанялась сидеть с ребенком? Чуть-чуть меньше, чем этой девушке. И кончилось все плохо. Рана осталась глубже, чем легкий порез от удара бумерангом.

Когда няня ушла, Пиа заставила себя не замечать пульсирующую боль в голове и подмигнула мальчикам.

— Произошел несчастный случай, ребята. А сейчас уже все в порядке. — Она надеялась, что Федерико тоже примет ее послание — даст девушке еще один шанс. Оба мальчика все еще выглядели расстроенными. Она подняла руку и сжала ее в локте. — Видите? Я сильная. Для меня такие раны — пустяки.

Старший мальчик, Артуро, разглядывал свои ботинки, но она заметила, что он прячет улыбку.

— Я Пиа Ренати. А тебя как зовут? — спросила она младшего.

— Паоло.

— Паоло. Одно из моих любимых имен. Моего отца звали Паоло. И это среднее имя моего кузена Анжело.

— Виконта Ренати? — Артуро поднял голову, лицо его просияло. — Он друг моего дяди Антонио.

— Он очень хороший, — прошептал Паоло. — Он послал тете Дженнифер много цветов, когда она сказала, что у нее в животе растет маленький ребеночек.

— Это похоже на Анжело. — Пиа улыбнулась, стараясь не замечать усиливавшуюся боль в голове.

Рядом с ней что-то проворчал Федерико.

Она редко бывала в компании Анжело. Слишком уж они противоположные натуры. Услышав неодобрительное бормотание Федерико, она догадалась, что принц, наверное, знаком с ее кузеном. У того репутация бонвивана, и в этом качестве он любит привлекать внимание светской хроники. Не удивительно, что Федерико боялся с ее стороны нескромности в том, что касается состояния Дженнифер.

Но хотя Анжело и публичный человек, Пиа знала, что он никогда не даст репортерам информации о личной жизни членов королевской семьи. Он уважал семью ди Талора и высоко ценил свою дружбу с Антонио. Наверное, ей стоило сказать Дженнифер, чтобы та предупредила об этом Федерико. Было бы одной причиной меньше для его тревог.

А он с озабоченным видом подошел к ней, убрал платок с раны и стал осматривать ее лоб.

— Все не так плохо, Федерико, — заверила она его и снова прижала платок ко лбу. — Раны на голове всегда сильно кровоточат. Но это не значит, что они серьезны.

— Дети не должны бросать бумеранг в помещении. — Федерико стрельнул взглядом в мальчиков.

— Но ты же целил в окно, правда, Артуро? А оно было открыто. Так что вы бросили бумеранг все равно что в саду, — пошутила она.

Артуро закрыл рукой рот, чтобы спрятать от отца улыбку. Пиа стало легче оттого, что старший мальчик чуть успокоился. Но Паоло по-прежнему глазел на нее с потрясенным видом.

— Паоло, можешь оказать мне любезность? Выгляни в окно, посмотри, не едет ли там отцовская машина?

Паоло подошел к окну, встал на цыпочки и уперся подбородком в подоконник.

— Нет еще. — Он оглянулся и одарил ее застенчивой улыбкой. — Но я вижу дедушку.

Через несколько секунд король Эдуардо поднялся к ним, одолев последнюю ступень лестницы. Это была его норма упражнений на день. На нем были бежевые слаксы и черная, сшитая у портного рубашка. В этом костюме он выглядел моложе своего возраста. Пиа знала, что ему за пятьдесят. Острым взглядом он окинул мальчиков, бумеранг и Пиа, сидевшую у окна. Моментально оценив ситуацию, он взмахом руки подозвал мальчиков к себе. Сразу было видно, что этот человек привык повелевать. Пожалуй, ей следовало встать, но король жестом остановил ее.

— Вы ранены. Пожалуйста, сидите, нет нужды в формальностях. — Он перевел взгляд на Федерико. — Ты отвезешь ее в больницу?

— Да.

Даже если бы Пиа не видела его лица в сотнях газет или на монетах Сан-Римини, она легко бы догадалась, что Эдуардо ди Талора король — по его уверенному поведению и легкости, с какой он руководил окружающими.

— Я закончил назначенные на сегодня дела, — обратился он к сыну, — так что могу присмотреть за мальчиками. Мы пойдем в старый арсенал, и я покажу им оружие и броню, которую реставрировал их дядя Ник. Это хорошее развлечение, и они узнают о средневековой истории Сан-Римини.

— Спасибо, отец. Я ценю твое внимание. — Федерико показал на ближайший стул, где лежали упакованные подарки. — Ты мог бы проследить, чтобы эти свертки отнесли к принцессе Дженнифер и сообщили ей, что случилось?

— Конечно.

Король вручил каждому мальчику по свертку, потом обратился к Пиа:

— Пока вас не будет, принцессе Дженнифер понадобится помощь? Я могу поручить кому-нибудь побыть с ней.

Пиа покачала головой, и в виске снова началась пульсация.

— По-моему, она предпочтет побыть одна, ваша светлость. А я скоро вернусь.

Извинившись за шалости своих внуков и пожелав ей скорейшего выздоровления, король вместе с мальчиками стал спускаться по лестнице.

— Спасибо за доброту, проявленную к моим сыновьям, — проговорил Федерико, когда они остались одни. Его взгляд снова остановился на ее кровоточившем лбу. Даже не встретясь с ним глазами, Пиа поняла, что он искренне благодарен. — У вас природная способность располагать к себе детей.