Пиа не ожидала увидеть в столовой Федерико за ленчем. Совсем не ожидала. Поэтому удивилась, что его отсутствие разочаровало ее.

После короткой поездки в лимузине она не видела принца. Но вскоре обнаружила, что не может выбросить его из головы. Хотя и старалась отвлечься, подолгу читая или размышляя над новым назначением в Африку.

Судя по всему, члены семьи, как и Дженнифер, предпочитали есть в своих апартаментах. Федерико и его сыновья, наверное, тоже ели на своей половине.

Она быстро огляделась, изучая обеденную комнату. Дубовые панели, старинные гобелены и длинный массивный стол. В другом доме такая комната выглядела бы показушной. Но для семьи ди Талора дубовый стол рядом с дворцовой кухней — всего лишь место для неофициального обеда, чем бы оно ни было украшено. Сюда они могли прийти даже в рубашках поло и в слаксах.

Беженцы, с которыми она работала, буквально остолбенели бы, войдя в такую комнату. Они бы и представить не могли, что это всего лишь жилое помещение. Пиа и сама так себя чувствовала, когда ходила по холлам дворца или заглядывала в роскошно убранные комнаты. Ей понадобилось несколько дней, чтобы привыкнуть к красоте частных дворцовых апартаментов, в которых жили Дженнифер и Антонио. Кстати, Дженнифер утверждала, что многое упростила, когда переехала сюда.

Почему-то Пиа часто представляла себе, как выглядят апартаменты Федерико. Конечно, соответствуют протоколу гораздо больше, чем у Дженнифер и Антонио. На всем отпечаток и его личности, и личности покойной жены. Роскошные ткани. Игрушки детей аккуратно расставлены по полкам. Изысканные подарки от иностранных высокопоставленных визитеров на каждой полке и свободной поверхности. Огромная постель с дорогими шелковыми простынями…

Пиа покачала головой, чтобы прогнать этот образ. Интересно, а Федерико тоже, как и ее, стесняет жизнь во дворце? Правда, он вырос в королевской резиденции, окруженный роскошью. Но до смерти Лукреции он много путешествовал, представляя Сан-Римини за границей. Его жизнь заполняли важные дела: встречи на высшем уровне, подписание политических и экономических соглашений, присутствие на бесконечных приемах и благотворительных мероприятиях. Вероятно, он объездил весь мир: от стран, борющихся за выживание, до супердержав, чье экономическое влияние больше, чем у некоторых континентов. Он навещал отчаявшихся пациентов в больницах. Видел нищенствующих детей, потерявших родителей. Встречался с богатыми людьми, политическими лидерами, восседавшими за роскошными старинными столами всего в нескольких милях от несчастных детей. Для него, как для принца, это все было работой.

Но сейчас, когда он остался одиноким отцом двух малышей, ему придется сильно сократить свои общественные обязанности. Это будет для него нелегко — проводить все время на одном месте. Как нелегко дались и ей прошедшие две недели.

Но она здесь временно. А Федерико должен постоянно приспосабливаться к дворцовому официозу.

«Не думай о нем», — вслух предупредила она себя, проходя по пустой столовой. Шаги эхом отлетали от твердого дерева. Она открыла двери и вошла в дворцовую кухню с кафельными стенами, Образ Федерико с высокими скулами и большими умными голубыми глазами не оставлял ее.

Как мог мужчина, которого она и видела-то не больше получаса, так глубоко запасть в ее мысли?

Скука? Не исключено. Она вернется к работе и забудет о встрече с Принцем Совершенство.

В кухне один из поваров в ответ на ее вопрос показал на дверь в старый дворцовый винный погреб. Оказывается, кухню недавно обновляли и построили новый винный погреб, а старый превратили в комнату упаковки подарков. Но помещение все еще выглядело как винный погреб. Полы из узорной итальянской плитки, стены без окон и прохлада.

Большой металлический стол заполнял все пространство. На нем можно было заворачивать одновременно множество подарков. Вдоль дальней стены висели гигантские катушки ленточек разных цветов. Слева и справа, там, где раньше лежали бутылки с изысканными винами, теперь от пола до потолка размещались рулоны оберточной бумаги на все вообразимые случаи жизни. У двери стояли чистые пластмассовые сундуки, полные бечевок, кульков и сумочек для подарков. На крышке каждого ящика сверкали резаки для бумаги и ножницы. В отдельном органайзере помещались элегантные белые карточки и конверты с гербом семьи ди Талора. В выглядевшем дорогим стакане виднелось несколько самопишущих ручек.

Отделы упаковок в больших магазинах могли бы сгореть со стыда при сравнении со старым винным погребом.

Пиа положила фотокамеру на металлический стол и, внимательно изучив оберточную бумагу, наконец остановилась на голубой в серебряную клетку. Празднично и в то же время благородно. Она достала рулон с полки у стены и разместила на столе. Затем принялась изучать огромный резак для бумаги, прикидывая, как лучше расположить рулон под этим дьявольским устройством. Рассчитав, она водрузила бумагу на катушку.

— Убежден, что вы, мисс Ренати, уже занимались этим делом.

Пиа резко обернулась, едва не сунув руку под острое лезвие резака.

— Ох, ваше высочество, я не слышала, как вы вошли.

Федерико с порога улыбнулся, вежливо, но сдержанно. Потом подошел к ней, снял бумагу с катушки и поместил по-другому.

— Если расположить ее так, край получится чище. — Он нахмурился и покачал головой. — Это правильно по-английски сказать: «край чище»? — Он повторил фразу для верности по-итальянски.

— Правильно, ваше высочество.

Федерико удовлетворенно кивнул и снова занялся резаком, но вдруг остановился.

— Это для принцессы Дженнифер?

— Это подарок для Антонио. От принцессы.

— Тогда вы сделали хороший выбор.

Он отрезал нужного размера бумагу и подвинул ее через стол туда, где лежала камера.

— Мне ваше высочество, не хотелось бы вас затруднять…

— Пожалуйста, мисс Ренати… вы гость нашего дома и пробудете здесь еще несколько недель. Вы можете свободно называть меня Федерико.

— О'кей, Федерико. — Это как-то не очень соответствовало протоколу. Ведь он все еще говорил довольно официально, используя фразы типа «вы можете свободно…». И дело не только в корявости его английского. Он будто давал ей королевское разрешение. А ее словарь подперчен американизмами. Но она не собиралась противоречить его желаниям.

Кроме того, ей нравилось, как его имя перекатывается у нее на языке. «Федерико» звучит сильно, по-мужски. Идеально для мощного мужчины, стоявшего перед ней.

— Интересно, что вы здесь делаете, — продолжала она. — Не могу представить, чтобы вы часто просто так заходили в эту часть дворца.

Он улыбнулся. На этот раз искренне. От его улыбки стало теплее на душе и свободнее.

— Нет, не захожу. Но у меня есть подарок для принцессы Дженнифер. — Он жестом показал на конец стола. Пиа вспомнила, что он положил туда книгу, когда вошел в комнату. Она громко прочла заголовок, не в силах скрыть удивление: