— Чего стоим? Кого ждем? — раздался сзади ехидный голос Василисы.

— Стойте! Кабины нет, — попытался предупредить я безрассудную женщину, которая, отодвинув меня от двери, собралась, не глядя, шагнуть в шахту.

— Ага. Уже полгода! — спокойно ответила Василиса и, оттолкнувшись от металлического порожка, сиганула в лифтовый колодец. Однако вместо того чтобы сорваться в бездонную пропасть, женщина повисла, вцепившись в толстый электрический кабель, черной прорезиненной лианой свисающий откуда-то сверху, и стремительно заскользила по нему вниз. После этого мне просто не оставалось ничего другого, как собрать свою волю в кулак и, зажмурившись, шагнуть в шахту лифта. По идее на этом мои приключения могли бы закончиться, и все же вопреки логике и здравому смыслу я почему-то не промахнулся, а сумел повиснуть на кабеле, после чего начал невероятный спуск к первому этажу.

Несмотря на задержку перед шахтой, на улице меня ждали. Мало того, большая часть компании уже погрузилась в мою машину. Только Дима заканчивал заправлять из пластиковой канистры мой жигуль. Я сел за руль, завелся и надавил на газ. Жигуль не поехал, не прыгнул, не сорвался с места. Возникло ощущение, что кто-то выстрелил моей машиной из гигантской пушки. Причем не только выстрелил, но и попал в бетонную тумбу, вросшую в асфальт на противоположной стороне узенького переулка.

— Ты там поосторожнее. Я тебе в бак малость живой воды подлил! — запоздало предупредил Дмитрий.

— Спасибо, — заикаясь, поблагодарил я и как можно более осторожно прикоснулся ногой к педали газа. Однако даже этого хватило, чтобы наш старт сопровождался визгом покрышек, как будто мы собирались не выехать на московскую улицу, а выйти на трассу формулы один.

— Лев, в Чертаново, — попросил Иван, после чего обратился к сидевшему рядом с ним азиату. — Можешь продолжать, Алихан.

— Несего продолзать, Иван-ага, — мрачно ответил Короткий, и уважительная прибавка «ага» выдала в нем узбека. — Молтсяла Кащея. Ничего не говорила. А потом сбезала.

— Твою мать! — смачно выругалась Василиса. — А я тебя с самого начала предупреждала, Иван. Пытать его надо было!

— Нет! — твердо заявил Иван. — Это непрофессионально. А в тебе говорит личное отношение!

— Конечно, личное! — неожиданно согласилась единственная женщина в нашей команде. — Посидел бы у него в темнице с мое, у тебя такое же было бы.

— Что значит «было бы»?! — не выдержал вдруг Иван. Он у меня, между прочим, любимую жену украл, в смысле тебя. У меня знаешь к нему какое личное отношение!

— Иван Иваныч, Василиса Премудровна, я вас прошу… — попытался примирить спорщиков Дмитрий. — У всех нас к господину Кощею весьма личное отношение. К тому же, насколько я знаю Хана… — тут в словах штатного Счастливчика Общества засквозила ирония. — Он наверняка и сам не удержался от каких-нибудь нетрадиционных средств воздействия.

— Это правда? — спросил узбека Иван, и в его голосе прозвенел такой лед, что даже мне стало немного холодно.

— Правда! — печально ответил Али.

— Молодец! — поддержала провинившегося азиата Василиса. — Что ты с ним делал? Поджаривал?

— Нет! Яйца бил!

Тут я не выдержал и рассмеялся.

— Ничего смешного! — сурово прервал меня Иван-дурак и, повернувшись к Короткому, потребовал:

— Подробнее!

Алихан стал докладывать о допросе Кощея. Было интересно. Настолько, что в какой-то момент я заметил, что даже перестал обращать внимание на жуткий акцент рассказчика. А сообщил он следующее:

— Сначала я хотел допросить его по-хорошему…

Василиса фыркнула, но Али это не смутило.

— Спрашивал, зачем ему понадобилась Белка? Один ли он был? Как к нам проник? Кто ему помог меч украсть? А он все молчал. Только скалился иногда. Тогда я принес яйца.

— Где взял-то? — поинтересовался Дима.

— На кухне! Там два десятка куриных было.

— Нашел, чем пугать! — помрачнела Василиса. — Думаешь, Костлявый своего яйца от куриного не отличит?

— Я бы не отличил, — защитил Алихана Иван.

Тут я наконец понял, о каких яйцах шла речь. Кощеева смерть, если верить сказкам, находилась как раз в яйце. А сказкам я теперь верил безоговорочно.

— Короче, принес я эти яйца в карцер, — продолжил свой рассказ узбек. — И стал бить. Вопрос задам — разобью. Еще задам — еще разобью. И каждый раз приговариваю: «Повезло вам, господин Кощей! Посмотрим — повезет ли в следующий раз?»

— Жестко! — покачал головой Дмитрий.

— Нормально! — высказала свое мнение Василиса. — Не разбив яйца, Кощея не приготовишь.

— Насколько я понимаю, — заметил Иван. — Кощей тоже нам кое-что разбил. Как он до окна добрался?

— Моя ошибка, — покаянно ответил Али. — Я на битых яйцах поскользнулся и прямо ему в лапы упал.

— А ключи от наручников у тебя, конечно, в кармане были? — презрительно процедила Василиса. Алихан промолчал. Но все, в том числе и я, уже и так поняли, что произошло дальше. Кощей обшарил придушенного Али, освободился от оков и сбежал, выбив окно.

Небо на востоке, как и всегда перед рассветом, приобрело голубовато-зеленый оттенок. Скоро его край должен был стать бледно-желтым, потом розовым, потом красно-оранжевым. А потом из-за горизонта появится и начнет свое неспешное восхождение на небосклон жгучее августовское солнце. Однако впереди у нас имелось еще пятнадцать-двадцать минут короткой летней ночи.

— Куда нам в Чертаново? — уточнил я, подъезжая по Варшавке к Балаклавскому проспекту.

— Сворачивай направо, потом на втором светофоре налево! — ответил Иван.

— А дальше?

— Дальше ножками! — съязвила Василиса.

— Пойдем к дубу, — не стал делать секрета из нашего маршрута Иван. — Надо достать настоящее яйцо со смертью Кощея.

— Постойте, — удивился я, припомнив еще кое-что из сказок. — А разве этот дуб не должен расти у Лукоморья?

— Когда-то рос! — подтвердил Иван. — Но до него было слишком далеко добираться. Так что мы его пересадили.

— Куда?

— В Битцу!

Вот так. Живешь на свете тридцать лет и знать не знаешь, что у тебя под боком по твоему родному городу расхаживают Иван-дурак, Василиса Прекрасная и Кощей Бессмертный. А в Битцевском лесопарке растет легендарный лукоморьевский дуб с золотой цепью, ученым котом внизу и сундуком с Кощеевой смертью наверху.

Мы оставили машину у крайних домов Северного Чертаново и пошли по тропинке к лесу. На опушке Иван вынул из жилетного кармана массивное золотое кольцо и протянул мне.

— Надень! — Кольцо оказалось как раз впору, несмотря на мои довольно крупные пальцы. По ободку его шла вязь, состоящая из неизвестных букв.