Тем не менее повальное увлечение мышьяком все же не прекращалось. В XIX столетии пить фаулеров раствор или протирать им лицо, а также применять мыло и другие средства на основе мышьяка было очень модно. Были даже ополаскиватели для волос с мышьяком – неважно, что на самом деле он вызывает их выпадение и со времен Гиппократа известен как средство для депиляции.

Многие порицали эту моду с позиций здравого смысла. «Прекрасные перспективы открываются перед мужчиной, чья жена так нелепо убивает сама себя во имя показной красоты!» – написал один врач в 1878 году. Классический пример – Кейт Брюингтон Беннетт, самая красивая дама в Сент-Луисе, знаменитая идеальной бледностью кожи. После многолетнего употребления мышьяка она скончалась в 1855 году в возрасте 37 лет. Верная тщеславию до конца жизни, красавица умоляла мужа не гравировать на ее могильной плите дату рождения, дабы остаться навсегда молодой. Муж согласился, однако потом все же коварно добавил на плиту возраст умершей. Наверное, на том свете у семейной пары были из-за этого скандалы.

Яд, токсичность, смерть – вот что ассоциируется с мышьяком. В качестве таблеток он известен лишь с отрицательной стороны; принимать его – все равно что чистить зубы колючей проволокой. Но мышьяк занял свое достойное место на определенных этапах истории медицины.

Сальварсан, неосальварсан и бисмарсен, соединения мышьяка, стали первыми препаратами, остановившими ранее неизлечимый сифилис. Потом уже их место занял пенициллин. Хотя препараты мышьяка старого поколения и имели чрезвычайную токсичность, их использовали для лечения сонной болезни (трипаносомоза). В XX веке были синтезированы и более новые соединения мышьяка с антипротозойными свойствами, но в 1990-х годах их изъяли с рынка из-за канцерогенности.

Кстати, о раке. Фаулеров раствор, лекарство от всего подряд, применялся также для лечения опухолей. Удивительно, но именно в этом отношении он работал: в середине XIX века было отмечено, что он временно прекращает развитие симптомов хронического миелолейкоза. А белый мышьяк (триоксид мышьяка) и по сей день успешно используется для лечения острого промиелоцитарного лейкоза.

Как и у многих других лекарств, у мышьяка как минимум сложная репутация. Можно назвать его героем с убийственным прошлым. (Мэри закончила жизнь на электрическом стуле «Старый Спарки» в тюрьме Синг-Синг после третьего убийства. Убийцам не может везти вечно.) Мышьяк может подарить красоту, но в процессе убить вас. Он и вызывает рак, и борется с ним. Как сказал некогда Парацельс: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным».

Очевидно, мышьяк не исключение.

В 1893 году Юджина Лейна обнаружили поздним пятничным вечером возле входа на Бруклинский мост. Он был мертвецки пьян – пьян до такой степени, что офицер полиции описал его как «слепоглухонемого». Забулдыгу доставили в городскую тюрьму Нью-Йорка, располагавшуюся в Нижнем Манхэттене (эту тюрьму ласково именовали «Гробницы»).

Следующим утром Лейн, страдая от головной боли, сверкая красными глазами и дыша перегаром, смог объяснить, как он оказался в этом незавидном положении. Оказывается, он вместе с другими выпускниками отмечал успешное окончание программы по лечению алкоголизма Института Кили в местечке Уайт-Плейнс. Ну, или не очень успешное.

Доктор Лесли Э. Кили, хирург армии Севера в Гражданской войне, обнаружил невероятный способ лечения зависимостей. В 1880 году он начал лечить тягу к спиртному и опиуму в своем реабилитационном центре в городе Дуайт, штат Иллинойс. Идя вразрез с позицией тогдашнего медицинского сообщества, Кили заявлял: «Алкоголизм – это болезнь, и я смогу его вылечить».

Он действительно пытался лечить алкоголизм. Многие годы поезда, следовавшие в Дуайт, были переполнены пьяницами, желающими начать трезвую жизнь. Сразу после поступления в центр им делали инъекцию в руку, а также начинали давать специальную настойку (по чайной ложке раз в два часа). Больные выстраивались в очереди, где с армейской точностью получали лекарства строго по часам.

Рецепт настойки и инъекций был авторским и тщательно охранялся – по большому счету, Кили унес его с собой в могилу. Но важнейшим ингредиентом этого рецепта, гордо фигурировавшим в рекламе, было золото.

Кили был не первым человеком, уверовавшим в чудодейственные свойства золота: тысячелетиями люди искали в этом металле источник здоровья и долголетия. Плохая новость заключается в том, что организм практически никак не взаимодействует с золотом. При приеме золота внутрь оно выходит в неизмененном виде, разве что делая ваш кал более блестящим и дорогостоящим. Многие столетия медики не знали, как использовать этот упрямый металл: ведь он не вступает в химические реакции, не переходит в раствор и, кажется, не имеет никакого физиологического значения. Даже самые легендарные эксперты в медицине, вроде Гиппократа, Цельса и Галена, воздерживались от комментариев по части золота. Так почему же люди все равно пытались лечиться этим прекрасным, но вроде бы бесполезным элементом таблицы Менделеева?

Во-первых, чтобы обрести бессмертие. Конечно, лечение золотом – это медицинское изобретение, основанное на тяге к жадности. Чтобы вызвать рвоту, можно скушать сурьмы, чтобы осуществить кровопускание, можно порезать себя ланцетом или приложить пиявок, но иногда избавление от болезни казалось недостаточным. Чтобы побороть саму смерть, алхимики снова и снова обращались к блеску золота.