Я считала, что никого поблизости нет, и потому позволила себе расслабиться. Он беззаботно улыбался, как улыбаются только не обременённые проблемами гуманоиды.

«Совсем юный, видимо».

— Эти лебеди — красивая пара, — повторил незнакомец. — Говорят, они однажды выбирают супруга или супругу и живут вместе всю жизнь.

Я прикусила губу. Да уж, вот и знак свыше. Даже какие-то неуклюжие пернатые птички могут быть верными и счастливо при этом жить.

***

Себастьян Касс

Праздник Кораллового Дня проходил до того весело, что он позабыл, когда в последний раз столько смеялся. Братья отца, Стефан и Софос — здоровенные лбы, скоро по восемьдесят лет, казалось бы, стукнет — в очередной раз провернули трюк с переодеванием и заявили, что сдадут кровь на эксперимент, только если Себастьян в течение дня определит, кто из них кто. Касс-младший всё утро чётко обращался к каждому по имени, и им ничего не осталось, как помочь племяннику биоматериалом.

— Не понимаю, как ты это делаешь? — пробурчал Стефан, возвращая руку после забора крови. — Нас же даже родители путают… А ты как будто всегда точно знаешь.

Себастьян усмехнулся, промолчав. Несмотря на возраст, дяди действительно любили выглядеть одинаково: стриглись у одного и того же мастера, блокировали в ментальном фоне яркие бета-колебания и порой неосознанно копировали жесты друг друга. Касс-младший подметил, что оба брата носят тапочки, которые им подарила Вивьен пару лет назад. Но у Стефана они были синими, а Софос свой подарок заляпал в гаражах, ремонтируя флаер, и частые стирки сделали их скорее серыми. Благодаря этой малозаметной детали племянник всегда знал, кто из дядей перед ним.

— Так он же профессор астробиологии и межгалактической генетики, — хохотнул Софос, у которого кровь уже взяли. — У него в глаз имплантирован микроскоп, ну?

Себастьян улыбнулся шутке.

— Боюсь, существуй такой в природе, я всё равно бы не смог это определить на взгляд.

— Ла-а-адно, — протянул Софос, опуская закатанный рукав. — Как твоё свидание прошло?

— Никак.

— В смысле — никак?! У тебя в этот приезд было три свидания! Я точно знаю. Неужели все три цваргини сморщили носы?

— Ну вот так. — Себастьян смущённо пожал плечами. — Никто не хочет переселяться на Юнисию. Всем нравится жизнь здесь — в центре Федерации.

— Так, может, и не надо? — вмешался в разговор Стефан. — То, что на Юнисии осели твои родители, не означает, что и ты должен жить там. Северу как… — Дядя запнулся, проглотив слово «отказник», — цваргу с травмой резонаторов, конечно, там жить проще, но ведь ты в любой момент можешь вернуться на родину.

Себастьян колебался, не представляя, что на это ответить. Правда заключалась в том, что ему бесконечно нравились Юнисия и простота, с которой там можно общаться с кем угодно. Благодаря интернациональности в этом Мире отсутствовал особый свод правил поведения, а культурой являлась некая общая, вполне логичная смесь приемлемого от представителей всех рас ФОМа[1].

Побыв на Цварге всего неделю, Себастьян уже успел несколько раз сесть в лужу из-за местных мудрёных правил этикета. Три дня назад Касс-младший и вовсе подхватил под локоть пожилую цваргиню в торговом центре — в итоге разразился страшный скандал. А он всего-то и хотел, что помочь ей убраться с траектории движения автоматического моечного комбайна. Откуда ему было знать, что техника остановится сама, а женщина воспримет прикосновение чуть ли не как сексуальное домогательство? Себастьян до сих пор краснел до основания рогов, вспоминая, как несколько часов ему пришлось провести в отделении Системной Полиции, объясняя ситуацию.

— Мне нравится читать лекции по астробиологии студентам, — сказал он в итоге примирительно. — Я как гражданский консультант при Академии Космофлота могу пользоваться просторной современной лабораторией и другими возможностями.

— Наука-наука-наука, ты совсем как твой отец, — фыркнул Софос. — В следующий раз тогда выбирай анкеты цваргинь помоложе. Чем гуманоид младше, тем он больше склонен к путешествиям и смене места жительства.

«Куда уже моложе, чем Джун? Ей и так только-только двадцать один год исполнился… Да и следующего раза не будет. Надоело тратить время впустую».

— Да, конечно.

Себастьян аккуратно сложил все пакеты с кровью в переносную морозильную камеру, после чего выпрямился, размял затёкшую шею, подхватил медицинский чемоданчик в руки и направился к истребителю. Транспорт он по привычке бросил на одном из многочисленных парковочных мест в поместье Кассов.

— Эй, а ты куда? Уже улетаешь, что ли? Неужели с бабушкой и дедушкой не попрощаешься? — догнал в спину встревоженный окрик.

— Попрощаюсь, разумеется. Сейчас положу всё в багажный отсек, чтобы не забыть; побегаю в горах до ужина, а там уже стартану в ночь на Юнисию.

— Ты бегаешь в такую жару?! — изумились Стефан и Софос хором.

— Даже не состоящие на военной службе консультанты Академии Космофлота обязаны держать хорошую форму, — усмехнулся Себастьян.

На самом деле астробиолог сообщил лишь частичную правду. При желании он мог бы и вовсе не заниматься спортом, но Юнисия требовала от своих жителей действительно отличного физического состояния — пойди переплыви от острова к острову по разреженному морю! Да, конечно, мех-левы — костюмы для плавания — помогают, но если ты живёшь на отдельно парящей от Академии территории, плавать придётся по меньшей мере два раза в день: на работу и обратно.

Себастьян быстро переоделся, крикнул «пока ещё не прощаюсь» и трусцой направился к ближайшему коралловому озеру. В голове сформировался план, что после маршрута в горах можно будет подыскать место потише и окунуться.

Коммуникатор показал семнадцать километров с перебросом, когда в глаза бросился деревянный причал, идеальное тихое место, чтобы охладиться. Ноги сами собой свернули на настил, сделали несколько шагов по инерции… Из-за массивных вертикальных брёвен, служивших чем-то наподобие не то забора, не то украшения причала, Себастьян не сразу заметил девушку.

Худенькая цваргиня в элегантном бежевом платье сидела на досках, обхватив колени одной рукой, второй она кормила пару чёрных лебедей. Изящная тонкая кисть словно в грациозном танце плавно двигалась в воздухе, отламывала кусочек круассана, кидала его птицам и возвращалась обратно. Ветер колыхал ореол коротких, вопреки местной моде, волос, а профиль девушки с нахмуренными чёрными бровями выдавал глубокую задумчивость. Поза скрывала фигуру, но под очертаниями платья угадывались полная мягкая грудь, длинные ноги и тонкая талия. Цваргиня была определённо красива, но не той яркой рафинированно-глянцевой