– Это подслушивающие устройства и видеокамера, что были установлены в отведенной мне комнате. Но я не понимаю, чем моя личность может так заинтересовать посольство. Гораздо более серьезный вопрос встает, когда такие же устройства обнаруживаются в технических кабинетах моей группы, где предполагается вести не только настоящую боевую работу, но и обсуждать результаты этой работы, составлять и корректировать планы. Вы отдаете себе отчет, чем может грозить такое любопытство?

К удивлению полковника, посол ничего не ответил, только бросал косые взгляды на экран телевизора, где шли местные новости, причем на украинском языке, которого Хантер не знал и изучать не собирался.

– Так что вы на это скажете? – первым не выдержал полковник.

– Ничего не скажу. Мне просто нечего сказать, поскольку я такого распоряжения не давал. Но я поинтересуюсь у начальника службы внутренней безопасности и поставлю вас в известность. Ваши комнаты, кстати, готовились для вашей группы специально присланной бригадой специалистов ЦРУ. Насколько я знаю, там вставлялись какие-то экраны и устанавливались специальные стекла, исключающие возможность прослушивания даже лазерным звукоснимателем. Потом комнаты стояли опечатанными. Вплоть до вашего приезда.

– Вы хотите сказать, что прослушивающая аппаратура выставлена специалистами ЦРУ?

– Этого я тоже не могу утверждать. После отъезда бригады прошла неделя. Но комнаты, как я сказал, стояли опечатанными, и никто в них не заходил, кроме вашей персональной комнаты, где горничная регулярно делала уборку. Но во всех рабочих кабинетах, даже в тех, которые открыты для доступа посторонних, уборка делается под присмотром охраны или тех, кто комнатами пользуется. И я вообще сомневаюсь, что малограмотная горничная из местных туземцев в состоянии установить такую аппаратуру. Здесь нужен специалист. Но пусть этим вопросом занимается начальник службы внутренней безопасности. Он бывший агент ФБР с большим опытом. Вы вообще знакомы с ним?

– Еще не имел удовольствия познакомиться.

– Я завтра утром пришлю его к вам, если вы никуда с утра не уедете.

– Я не могу гарантировать, что буду завтра на месте. У меня есть определенные планы. Разве что с самого раннего утра. Пусть приходит пораньше.

– Рабочий день у нас начинается в восемь.

– Моих сотрудников этот график, надеюсь, не касается?

– Они же не получают жалованье у нас, значит, не касается. Да и остальных это касается далеко не всегда. Наше рабочее время ненормированно. Служба такая… Если хотите, я могу сам с начальником службы безопасности поговорить. Как-никак, я его начальник.

– Да, господин посол, так было бы лучше. Поговорите сами.

– А потом сообщу вам результат беседы.

– Договорились.

Полковник встал, кивком головы показывая удовлетворение разговором. Посол же вообще никаких эмоций не выказывал, но тоже поднялся, чтобы проводить позднего гостя.

Однако Докхантер понял, что отношения с послом у него попросту не сложились, несмотря на то что они вроде бы и договорились о сотрудничестве. И если возникнут осложнения, требующие срочного вмешательства, посол может и не поторопиться…

Полковник холодно попрощался с послом, угрюмо проявив вежливость, пожелал тому доброй ночи, но не стал сразу возвращаться в свою комнату, а прошел в те две комнатушки, что были отведены бригаде хакеров. Пол Санта-Крус Кампильо сидел за своим рабочим столом перед большим полукруглым монитором, на котором вместо привычного взгляду изображения с иконками программ были сплошные ползущие строчки на черном фоне. Полковник Хантер не умел работать в оперативных системах, поэтому не понял, чем хакер занимается. Он выдвинул из-под стола шаткий стул и сел на него верхом.

– Рад, что ты сразу включился в работу. Что-то произошло?

– Меня включил в нее с разбегу Грэг Доусон. Признаюсь, Док, по природе своей я не люблю людей, которые смотрят в замочную скважину, особенно когда смотрят на меня. Контроля то есть не переношу. Когда Грэг нашел свои штучки, я обозлился и начал сам искать. В соответствии со своим профилем. Кое-что нашел. Есть некоторые неприятные моменты… Они пытались контролировать все наши компьютеры, что нам предоставили здесь для работы. Было установлено прямое соединение через сеть Wi-Fi. И где-то в этом здании стоят один или несколько компьютеров, которые работают в той же сети, что и наши. То есть всегда имеют возможность прочитать наши данные и определить, что мы делаем и какими методами.

– Непременно в этом здании? – пожелал уточнить полковник. У него все же держалась где-то в глубине мысль, что, возможно, это вовсе не посол такой любопытный и подозрительный и не ЦРУ пытается контролировать своего опытного сотрудника, которого уже много лет не контролировала, а просто он встретился с происками опытных врагов. Например, кто-то в посольстве работает на ФСБ России или на ГРУ или на российскую Службу внешней разведки. Для любого посольства это обычное явление. Если перетрясти всех сотрудников, наверняка найдется пара человек с неизвестным грехом за душой. И противник всегда пытается таких людей в посольство пристроить.

– Необязательно, Док, в соседнем кабинете или на соседнем этаже. Точно сказать я не могу, но, судя по силе сигнала, в пределах пятисот метров все покрывается одной сетью. Стоит мощный «комик»… то бишь коммуникатор. Я выяснил пароль, вошел в Сеть со своего ноутбука и прогулялся с ним по двору. До въездных ворот берет без помех, сила сигнала достаточная. Вероятно, берет и дальше. Отключаться от общей Сети на стационарных компьютерах я пока не стал, только свой ноутбук отключил. Дело в том, что при таком соединении не только они могут наши компьютеры контролировать, но и мы их – тоже. Вообще, я считаю, что нас за юзеров[15]приняли. Не сообразили по глупости, что любой человек, который с головой дружит, сумеет увидеть наличие единой сети. Конечно, можно пару процентов дать на то, что сделано это непреднамеренно. Или… – Пол замолчал и задумался.

– Или что? – не выдержал Хантер.

– Или они специально сделали эту сеть, чтобы мы ее заметили и отключили.

– А зачем им это нужно? Хотя… Я, кажется, понимаю. – Все-таки полковник Хантер был опытным разведчиком и легко просчитывал возможные ходы противника. – Проверить сможешь?

– Без проблем. Если вы имеете в виду какой-то дополнительный вариант подключения для контроля, вплоть до обычного и самого простого кабельного соединения, которым никто уже не пользуется много лет.

– Да. Это я и имел в виду.

– Я проверю… Все компьютеры просмотрю.

– А они это заметят? Впрочем, это не так и важно после того, как мы сняли «жучки» и видеокамеры. Уже показали, что работать на площади, или, как здесь говорят, на майдане, мы, в силу специфики своей службы, не любим.

– Заметить они могут только тогда, когда я отключу их или удалю программы-«трояны». «Трояны» – это производное от «троянского коня». Программы-шпионы. Но это все палка о двух концах. Я потому и не стал пока отключаться от Wi-Fi, чтобы была возможность гнать им, когда понадобится, «дезу». Вы же сами, Док, видели, что мы все прилетели с собственными ноутбуками. Мы сможем пока работать через них. У каждого есть свой USB-модем. Это, конечно, медленнее, чем напрямую через Сеть, но не настолько медленнее, чтобы это стало критичным. Да и вообще, работать через местных провайдеров рискованно. Я бы предпочел полностью работать через USB-модемы. Так будет надежнее.