– Всем внимание! Они прорвались. Внизу оставили три трупа. Стреляют, видимо, без предупреждения. Выясняем, куда двинулись.

Кравченко уже прошел вперед, туда, где виднелись двери трех лифтов, и призывно поднял руку, сделав движение ладонью в сторону своей головы. Даже имея связь внутри группы, «волкодавы» порой по привычке выполняли визуальные команды руками, как делали это раньше, в армии. Этот знак на языке спецназа говорил: «Ко мне!» Лесничий неслышно подбежал. В ночное время кнопка горела только на одном из лифтов. И табло над входом показывало, как поднимается лифт, высвечивая цифры этажей.

– Пятый этаж… – прокомментировал в микрофон Лесничий. – Без остановки. Шестой… Дальше… Величко! Редкозуб!

– Готовы к встрече, – сообщил голос Величко. – Редкозуб в палате, я в конце коридора в туалете. Можем атаковать с двух направлений.

– У них пистолеты. Осторожно, – снова предупредил командир, помня, что его офицеры безоружные и без бронежилетов. Даже Иващенко бронежилет снял и пистолета при себе не имеет. Хотя, кажется, вооружился ножом. – Седьмой этаж. Они выходят.

– Вижу их… – сообщил Величко. – Я из темноты смотрю. Меня не видят. Редкозуб, ты только раньше времени не высовывайся. Я контролирую их, сообщу тебе, когда понадобишься.

– Я готов к встрече, – сердито проговорил Иващенко.

Лесничий и сам не посоветовал бы бандитам злить Виктора Юрьевича, но у него не было с ними связи…

Все-таки усталость сказалась и на таком «железном» человеке, как полковник Хантер. Ему смена часового пояса давалась всегда легче, чем другим, но и его силы не были беспредельными.

Первое письмо из тех, что необходимо было написать, не требовало больших умственных усилий. Оно по большому счету было и не письмом вовсе, а просто записанными в колонки цифровыми пятизначными группами, выбранными наугад. На всякий случай он исписал половину страницы стандартного формата А1. И даже не утомился от такой работы. Второе письмо было сложнее, текст требовал умственного напряжения и сосредоточенности. Им следовало поставить на место посла, поскольку контроль за группой ЦРУ сводился, видимо, все же к его личности. Если нет, то тоже ничего страшного.

В первой части письма профессор просто расписал ситуацию с системами слежения в комнатах, отведенных его группе. А вот вторая часть как раз и требовала вдумчивости и аккуратности и заставила профессора продумывать каждое предложение. В ней Хантер только сообщал якобы своему командованию или еще кому-то, что пока еще не имел возможности приступить к плотному контролю за эффективностью в деятельности «объекта».

Сам объект не назывался ни по имени, ни по должности. Но, чтобы посол понял, о ком идет речь, полковник очень корректно и аккуратно, без сгущения красок, попытался дать намек. Хантер написал, что посетил дом, где «объект» живет пока один, оставив семью в Америке, и от одиночества злоупотребляет хорошим вином. Других данных на «объект» пока собрать не удалось, но это только вопрос времени. Здесь всегда можно отговориться. Мало ли какой дом мог посетить полковник. Он никому не обязан докладывать свои передвижения.

Третья часть письма была самой серьезной и требовала еще большей аккуратности, потому что любая чрезмерно смелая фраза могла бы выдать его и вызвать резкое обострение. Хантер написал, что за неимением конкретных данных вопрос об отзыве или о ликвидации «объекта» обсуждать пока рано. Наверное, это было самым ценным и серьезным во всем послании. Если посол вздумает поднять скандал по поводу предстоящей возможной «ликвидации», то ему придется признаться, что он устроил слежку за группой ЦРУ. А сам Хантер вполне может сказать, что такого письма никому не отправлял. И проверка это покажет. Ведь даже адрес, по которому отправится письмо, вскоре уже не будет существовать. Кроме того, имя посла в письме не упоминается.

Когда Хантер уже дописывал письмо, с которым ему все же пришлось повозиться, чтобы сделать текст таким, каким требовалось, глаза начали слипаться. Как психолог, профессор хорошо знал, что входит в состояние «альфа-сна», когда еще не спишь, но уже не бодрствуешь. И знал, что в этом состоянии порой в голову «накатывают» самые правильные мысли. И такая мысль пришла. Самая простая и оттого почти гениальная. Не стоило искать сложности там, где их не существовало. Сумеют в посольстве или не сумеют расшифровать отправленный текст с дезинформацией для них, неизвестно. Но, чтобы его прочитали, достаточно набрать его на одном из компьютеров, находящемся под контролем. Сообразив это, Докхантер позвонил и вызвал к себе в комнату Пола Кампильо, чтобы тот выполнил задуманное.

– Десять минут, Док… Терпит время? Мне еще десять минут надо. Я тут по вашему поручению уже забрался в глубокие дебри, потом снова туда попасть незаметно будет трудно. Сейчас копирую прохождение постороннего хакера.

– Что за хакер? – не понял полковник.

– Русский хакер, надо полагать, судя по сфере его интересов. Хотя гарантию национальной принадлежности я дать не могу. Работает он с клавиатурой на английском раскладе. Но он забрался в данные человека, за компьютером и трубкой которого вы поручили мне проследить. Этот… Продюсер…

– Понял. Когда это было? – забеспокоился полковник. – По времени… Когда продюсера контролировали?

– Его не контролировали. Его изучали. Все его контакты. Это было позавчера и вчера. Все контакты за достаточно продолжительный период.

– Понял. Это очень важно. И хорошо, что ты сумел это найти. Сразу данные неси, как только будет… Просмотри заодно другие интересы того же компьютера. Куда он забирался, чем интересовался. Это важно. Любой пустяк может быть важным.

– Обязательно… Я все фиксирую. Каждый его шаг. Как закончу, сразу к вам. Ждите. Но сам компьютер хакера я смогу проконтролировать только тогда, когда он снова будет работать. Кроме того, он тоже может меня определить. И тогда уже неизвестно будет, кто сумеет провести первый удар. Это как поединок двух равных по силам боксеров. Результат предсказать невозможно.

– Я понял. Отставить мое второе задание. В поединок не вступай. Сделай главное. Потом посмотрим. Обговорим варианты.

Полковник задумался. Действия уже начались, и в них требовалось удачно вписаться. Главное, не упустить момент, хотя определить его пока невозможно. Следовало сначала просмотреть данные Пола и только потом начинать строить планы.

Негромкий стук в дверь оторвал профессора от его мыслей. Пришел, как и ожидалось, Пол Санта-Крус Кампильо.

– Сначала мой вопрос… – заговорил полковник, едва Пол успел сесть на стул. – Вот два текста, о которых мы говорили. Я тут подумал, что его даже шифровать не требуется. Просто набери текст на том компьютере, что подключен напрямую к контролю. Они читать, надеюсь, умеют…

– Я тоже об этом же подумал, – согласился Кампильо.

– А теперь докладывай…

– Я стал проверять трубку и компьютер того парня, на которого вы, Док, указали. И сразу наткнулся на следы копирования. Хакер по-своему остроумный, но не слишком, как мне сначала показалось, умелый. Не обучен следы за собой подтирать. Или просто посчитал ненужным это сделать. Не думал о возможности контроля с моей стороны. Правда, мне еще кое-что не понравилось…