— Засунь себе в задницу свою наследственность. — Иван вложил пистолет в кобуру, от греха подальше. — Не мог ты видеть, как он потянулся к взрывателю, козел!

— Серьезно? А это что? — Круль указал рукой. — Это, значит, хрен собачий?

Вот тут Иван допустил вторую ошибку за последнюю минуту. Он присел и посмотрел туда, куда ткнул пальцем Круль. Ничего там нельзя было рассмотреть, понятно было изначально. Но Иван был зол и соображал плохо.

А Круль… Эта сволочь все просчитал и действовал четко и эффективно. Хотя, сколько той четкости и эффективности нужно для того, чтобы вырубить расслабившегося и подставившего шею дурачка? Одно резкое движение руки.

Иван рухнул на раскаленную землю без звука.

— Вот такие дела, Ваня, — сказал Круль, подхватывая оперативника под мышки. — Никому сейчас верить нельзя. Никому. Я даже себе иногда не верю…

Оттащив Ивана к «номаду», защелкнув на его руках и ногах наручники и уложив на заднее сиденье, Круль постоял несколько секунд, зажмурившись.

— Ладно, — сказал он и сел за руль. — Будем решать проблемы по мере их поступления.

Иван пришел в себя минут через сорок.

Машину трясло и бросало, Иван приложился головой к спинке переднего сиденья и застонал.

— Очнулся? — спросил Круль.

Иван не ответил. Нечего тут тратить цветы своей селезенки на эту сволочь. Не убил, и ладно. Значит, не входило это в задачу предавшегося — убить Ивана Александрова. Значит, что-то другое входило в эту долбаную задачу. Значит, нужно только подождать немного, и все станет понятно.

Или не все. И не понятно. И…

— Я ведь слышу, что ты очнулся, — сказал Круль. — Очнулся и сопишь обиженно. Хочешь, помогу сесть поудобнее.

— Расстегни наручники и отойди… — предложил Иван.

— Отойти к ближайшему дереву? — уточнил Круль. — И подождать, пока ты меня будешь расстреливать?

— Да я тебя голыми руками порву!

— Верю. Ты вообще производишь впечатление очень опасного человека. Я прямо до дрожи тебя боюсь, честное слово. Вообще, ты сам виноват, что я тебя вырубил и спеленал. Сам. Я просто испугался. Господа трибунал — прошу зачесть мой испуг как смягчающее обстоятельство.

— Пошел ты…

— Однообразно, — сказал с укоризной Круль. — При всем богатстве русского языка — и такая убогость в выражении сильных эмоций. Я перечитывал как-то на днях словарь Даля — так там же да! Таки есть из чего выбрать. А еще словарь русского мата. Не доводилось читать? Вот что нужно учить и заучивать. А ты зацепился за это «пошел ты…», меняя только адрес посыла. Да и адрес, если честно, несколько однообразный… Все как-то в задний проход. Зациклен ты на нем что-то, господин инквизитор. С другой стороны, к черту меня тоже не пошлешь. Вернее, пошлешь, но это уже будет не оскорбление, а констатация, так сказать. Вот смотрел я старые фильмы, еще до Возвращения, красиво там говорили в последнюю секунду — до встречи в Аду! Тогда это звучало! А сейчас? Да, до встречи. И что? Что дальше? Мы-то в Аду, конечно, встретимся, но тебе же от этого легче не станет. В смысле этому красиво высказавшемуся персонажу. Нет, не согласен, Ваня?

— Пошел ты… — ответил Иван и осекся — уел его предавшийся.

— Вот и я о том же, — засмеялся Круль. — Да ты не волнуйся, не долго осталось. Еще минут двадцать, если ничего не помешает.

— Куда ты меня везешь? — спросил Иван.

— По маршруту, Ваня, по установленному маршруту. Мы совсем чуть-чуть уклонимся.

— Куда ты меня везешь? — повторил свой вопрос Иван.

Он лежал на полу, неудобно зажатый между сиденьем заднего кресла и спинкой переднего. Было жарко, руки и ноги затекли, в горле пересохло, а виски пульсировали болью.

По днищу машины грохотали мелкие камешки.

— Только что проскочили то, что раньше называлось Афулой. Приближаемся к соединению долины Ирон с долиной Израэль. Тебе стало легче?

— Какого хрена?

— В смысле, зачем мы едем в такое странное место? — уточнил Круль. — У нас здесь есть дело. Я должен тебя сюда доставить, хочешь ты этого или нет. Что ты сказал?

Иван повторил свои ругательства громче.

— Вот, — одобрил Круль. — Уже значительно лучше. Богаче и ярче. Вот этот оборот по поводу самки бабуина я раньше не слышал, честное слово. Можно я его тоже буду использовать?

— Я рук не чувствую, — сказал Иван. — Сколько я уже в браслетах?

— Инструкция по применению не нарушена, не переживай. Совсем чуть-чуть осталось… Мать твою… — Машина резко остановилась, Иван ударился головой и снова выругался. — Ты здесь никогда не был?

— На полу машины?

— Нет, здесь…

Круль вышел из машины, открыл дверцу и посадил Ивана на заднее сиденье.

Было чертовски неудобно сидеть со скованными сзади руками, от сильного рывка боль резанула от локтей куда-то к сердцу, но очередная обойма ругательств застряла у Ивана в горле.

Мать твою? Это слишком слабо сказано. Похоже, Круль был настолько изумлен и потрясен, что содержание всех прочитанных словарей разом вылетело из его головы при виде…

Иван и раньше видел танки. В армии, в срочную, довелось даже пару раз побегать за ними, крича «ура», матерясь и наглотавшись копоти от этих чудищ. Ивану даже пришлось видеть много танков одновременно. Целую бригаду.

Получалось, что все это время Иван себя обманывал — МНОГО танков он еще не видел. Даже не сотни — тысячи бронированных остовов покрывали холмы справа и слева от дороги. Краска слезла с брони, песок засыпал некоторые из них до самых башен, стволы большинства пушек были повернуты в глубину долины, вдоль дороги, некоторые — смотрели в небо, словно танкисты в последний момент пытались выцелить кого-то среди облаков, но большинство — бессильно опустились к земле.

Танки-танки-танки-танки…

Круль присел на капот «номада», вскочил и оглянулся вокруг со странным выражением на лице, словно ожидая какого-то подвоха, будто подозревал, что вот сейчас, через секунду, все это железо исчезнет, рассыплется в пыль и ржавчину.

— Сколько лет оно тут стоит? — спросил Круль тихо. — С последней Нефтяной?

— Дурак? На Святой Земле не воевали, — так же тихо ответил Иван. — И откуда могли нагнать столько танков?

— Так сколько они тут стоят? Десять лет? Двадцать? Семьдесят?

— Полагаешь, их сюда пригнали в связи с Возвращением? — Иван хотел пошутить, только пошутить, но фраза вдруг оказалась не смешной.

— Нет подбитых, — сказал Круль. — Не вижу…

— Гусеницы рваные…

— Гусеницы… Они и от времени могли порваться. Броня… Броня без дыр…

Круль подбежал к ближайшему танку, вскочил на броню и заглянул в открытый люк.