Ивану жутко захотелось плюнуть в самоуверенную рожу мусульманина, но сдержался. Во рту пересохло, на толковый плевок слюны было не набрать, а просто так дергаться, чтобы выразить свой протест, Иван не привык.

— Вы запястья разотрите, — посоветовал Марк, вернувшись на свое место. — И на ноги встаньте осторожно.

— Слушай, я тебя умоляю… — Иван взмахнул рукой и зашипел от боли. — Я как-нибудь уж сам. Ладно?

— Пожалуйста, — Марк полез во внутренний карман куртки и достал небольшой пакет. — Посмотрите, пожалуйста, это…

Похоже, Марк вначале собирался пакет перебросить, но потом спохватился, встал и положил его Ивану на колени. И снова вернулся на свое место.

— Что это? — Иван посмотрел на пакет, не прекращая массировать запястья.

— Откройте, посмотрите, — сказал Марк. — Это — очень важно. Это мне принес Фома Свечин…

— Сам взял и принес?

— Нет, не сам. Я его попросил. Я указал ему место в Святом городе, где он смог это найти. Вы же в курсе, что все материальные предметы и на вашей Земле, и на нашей продублированы в момент Возвращения. Все месторождения, залежи, дома, картины — все имеется как у вас, так и у нас. Имелось. Что-то погибло в вашем мире, что-то в нашем. Кое-что уцелело и у вас, и у нас, так что имеется минимум по три экземпляра уникальных вещей. Например, три Туринских плащаницы… Не нужно так вскидываться, я без умысла на оскорбление. Просто вспомнилось. Я участвовал в спасении НАШЕЙ плащаницы от фанатика. Представьте себе, мы спасали христианскую реликвию. И не только эту. Тогда в моей группе погибло четыре человека. Четыре правоверных мусульманина. Вот и всплыло, уж извините. Да… — Марк на миг задумался. — Так вот, у нас это было найдено во время раскопок. Почти на поверхности в христианском квартале… в бывшем христианском квартале. Насколько мы знали, ваши у себя там еще не копали, поэтому я попросил Фому провести… как бы это сказать… частные раскопки. Он принес мне это на встречу недалеко от Сионских ворот… На ту самую встречу.

Иван осторожно прикоснулся к пакету — водонепроницаемая ткань, вроде как от армейского плаща. Перевязан крест-накрест синтетическим шпагатом.

Узел поддался легко, Иван снял ткань и положил рядом с собой на кресло. В руках его осталась книга. Небольшая книга ин-кварто. Потертая кожаная обложка. Сильно потертая. Настолько, что Иван не сразу сообразил, какого цвета она была изначально.

Иван осторожно провел рукой по корешку.

— Что это? — спросил он почему-то хриплым голосом.

Даже ветер стих, словно в ожидании ответа. Стало оглушительно тихо, только кровь продолжала стучать в висках.

— Это Библия, — сказал Марк. — Она пролежала в земле семьдесят лет. Не совсем в земле, иначе полностью истлела бы, но и так она в не самом лучшем состоянии.

Иван снова провел ладонью по обложке, пытаясь нащупать буквы названия… или крест.

— Книга издана за десять лет до Возвращения, — почти шепотом сказал Марк. — Вы когда-нибудь держали в руках такое старое издание Библии?

— А какая разница?

Действительно, подумал Иван, какая разница? Библия — это книга, в которой не может быть изменено даже слово.

— Откройте, — приказал Марк. — Там перед собственно текстом — оглавление. Посмотрите. Да не бойтесь, книга крепкая, выдержала семьдесят лет в земле, выдержит и знакомство с вами.

Иван осторожно открыл книгу.

Книга пахла пылью… или это весь окружающий мир пах пылью?

Страницы были ломкими на ощупь, покрытые рыжими пятнами там, куда попала вода. Четыре страницы без номеров. Иван помнил, что нумерация страниц начинается только с первой страницы Бытия.

Оглавление.

И что?

Иван хотел спросить с иронией в голосе, но не получилась ни ирония, ни, собственно, произнести хоть что-то вслух.

Марк молча встал с камня и отошел в сторону. Наверное, чтобы не видеть выражения лица Ивана. Или чтобы просто не мешать. Или…

Обычное оглавление. Привычное и заученное на память. Только между Посланиями апостола Павла и словарем была еще одна строчка.

Иван осторожно перевернул страницы, нашел конец Послания к евреям. Оглавление не врало — был еще кусок текста. Большой.

Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И он показал оное через ангела Своего рабу Своему Иоанну, прочитал Иван, беззвучно шевеля губами.

Налетел внезапный порыв горячего ветра, рванул страницу, и Иван торопливо захлопнул книгу.

Чего ты испугался, спросил у себя Иван с иронией. Во всяком случае, он надеялся, что с иронией. Потому что — действительно испугался. Так, как никогда раньше. Даже когда демон убивал в подземельях его друзей и готовился заняться им самим, когда одержимый ломился в дверь комнаты, из которой некуда было бежать, — Иван не испытывал такого ужаса, который навалился на него сейчас, обрушился вместе с огненным дыханием ветра.

И ведь Иван ничего такого не прочитал. Он просто видел Библию, в которой были ранее не известные ему слова. Фразы, которых там не могло быть. Просто не могло. Он должен был просто не поверить. Просмотреть, даже прочитать внимательно, но все равно — не поверить. Это могла быть подделка. Даже обязательно была подделка. Кто-то взял и напечатал Библию, вставив в нее что-то свое, недозволенное и греховное. Или наоборот — что-то идущее от чистой души, переполненной верой.

Столько поводов не поверить!

Он просто обязан не верить этой книге. Ее нашел Фома и оттого решил о чем-то договариваться с мусульманином? Так это Марк так сказал. Это он так сказал, а сколько там правды в его словах — кто знает? Может, он и Фоме врал? И Фома ему поверил? Недоверчивый Фома?

Иван снова открыл книгу — он не мог называть ее Библией. Он был не силен в религиозных вопросах, но если кто-то внес в Книгу изменения, то это было богохульство. Это был грех.

Это было просто невозможно, о такой возможности даже не упоминали ни в школе, ни в армии. И среди списка преступлений такой пункт просто не значился. Ведь если кто-то начинает править Книгу, то лишается вечной жизни и Рая, а если это начинает делать Дьявол, то… Дьявол не врет, между прочим.

Кто же мог такое сотворить?

Этот самый мусульманин? Чушь. Здесь он не нашел бы типографии. Отринувшие? Да, отринувшие могли. Могли, но зачем? Ерунда получается. Полная ерунда. Настолько полная, что ничего в голову толком не лезет.

И с чего это Иван так переполошился? Ну книга. Ну порченая Библия, которая в результате не стоит и бумаги, на которой напечатана. С чего переполох? Или это все вместе — перестрелка, внезапное нападение Круля, эти танки вокруг, — все вместе оказало такое воздействие на Ивана Александрова, на циничного, недоверчивого и грешного Ваньку-Каина?

Последняя фраза Библии… Этой Библии, торопливо добавил Иван. Этой поддельной Библии.