Но как же тогда стимул становится салиентным для нас? На самом простом уровне, яркость, цвет, форма, движение и новизна могут сделать объект необычным для нас. Сенсорные свойства являются ключевым признаком: яркий цвет на черно-белой сцене или красный воздушный шар, летящий в голубом небе, – это необычные, особенные, или салиентные, картины. Кроме того, они чем-то заметно отличаются от окружающих объектов. Когда исследователи поместили принтер на кухонную плиту, наблюдатели смотрели на эту сцену дольше, чем если бы на том же месте стояла обычная кастрюля. Неожиданные вещи неизбежно захватывают наше внимание.

Особенное значение также имеют для нас сильные желания, близкие и дальние цели, отношения к превратностям судьбы и потенциальным возможностям, а также к крупным событиям в жизни. Особые характеристики стимула в значительной степени зависят от того, насколько близко он соотносится с нашим эмоциональным состоянием или личным опытом. Тот же самый стимул может быть исключительно салиентным для одного человека, но не вызовет никакой реакции у всех остальных. Для большинства пассажиров проезд по мосту – только часть ежедневной поездки, но для некоторых это может стать источником бесконечного ужаса. Иногда один и тот же стимул будет очень ярким для двух человек, но совершенно по-разному, что зависит от их воспоминаний и их прошлого опыта. Например, посадка на рейс в родной город или даже просто мысль о полете туда может иметь положительную валентность для одного человека и отрицательную – для другого. (Валентность представляет собой эмоциональную значимость стимула, которая подсказывает нам отношение к стимулу – положительное, нейтральное или отрицательное.) Хотя мы все обрабатываем стимулы по-разному, существует также немало совпадений в том, как мы приходим к той или иной оценке стимула. Например, стимул, несущий агрессию или опасный, и стимул, вызывающий половое возбуждение, являются салиентными для большинства людей.

И наконец, стимулы исключительно салиентные – часто те, которые ассоциируются с эмоциональными событиями прошлого, – захватывают наше внимание целиком и полностью. Когда это происходит, мы уделяем все меньше и меньше внимания другим стимулам, влияние которых на наши эмоции постепенно ослабевает иногда настолько, что они совсем исчезают из нашей оперативной памяти. Таким образом, захват изменяет наши чувства и в конечном итоге влияет на наше видение мира.

Хотя во многом схема нашего мозга по-прежнему остается неясной и требует дальнейшего изучения, исследования доказали, что существуют взаимосвязанные нервные пути, играющие главную роль в обработке эмоциональных стимулов. Важнейшим компонентом этой принципиальной схемы является амигдала, часть височной доли мозга в форме миндального ореха. Амигдала участвует в инициировании многих наших эмоций – в том числе страха, возбуждения, отвращения, – а также в «определении значимости», индивидуального процесса, в ходе которого мы определяем для себя тот или иной стимул как особо важный. Этот процесс происходит вне нашего сознания. Особая часть амигдалы принимает участие в переключении внимания; другие части связывают память с салиентными стимулами. Таким образом, амигдала является ключевой нервной хаб-схемой, которая определяет приоритеты нашего осознанного понимания. В свою очередь, эмоциональные схемы связывают амигдалу с другими нервными сетями, которые инициируют обучение, память, привычку, мотивацию и принятие решений.

Это взаимодействие заставляет нас уделять особенно пристальное внимание стимулам, связанным с эмоционально окрашенными событиями прошлого, что является ключевым моментом в нейробиологической интерпретации захвата. Исключительно салиентные стимулы – голос ли бывшего любовника, записка от родителей, ресторан, где состоялся важный разговор, – захватывают наше внимание и активируют эмоциональную реакцию, запуская нервную схему мозга, которая подстрекает нас к заинтересованности и действию. Каждый раз, когда стимул возбуждает определенный нейрон, срабатывают нервные паттерны. Со временем эти паттерны усиливаются. По мере того как интенсивность возбуждения нейронов в сети возрастает, наше внимание сильнее привлекает голос, записка, ресторан. И, следовательно, активнее становятся соответствующие мысли и поведение.

Существует также важный упреждающий механизм захвата. Система упреждения является одним из основных элементов в физике и инженерной науке: выходной сигнал данного процесса становится входным сигналом для другой, новой стадии, которая затем определяет следующий шаг процесса. Для Дэвида Фостера Уоллеса этим упреждающим механизмом был источник его собственной бесконечной регрессии – ощущение раскола внутри, бесстрастное сканирование своего разума для выявления слабости, определение этой слабости, но невозможность собрать себя – той последовательности, которая поймала его в замкнутый круг негативных мыслей и чувств.

Феномен захвата включает широкий спектр психологических понятий, например внимание, обучение и память, триггеры, сенсибилизация, подкрепление (когда необычный стимул инициирует повторяющиеся мысли и поступки), обсессия, мотивация, долгосрочные последствия детских переживаний, привязанность и, возможно в первую очередь, – эмоции и настроение.

Чувства, связанные с захватом, могут принимать различные формы, а их интенсивность, продолжительность и качество могут меняться. Иногда эмоциональное переживание длится всего несколько мгновений. Но захват, который оно спровоцировало, может с возрастающей силой овладевать человеком, изменяя его ощущение и понимание мира, не оставляя его долгое время.

Действия, которые мы совершаем в результате захвата, также весьма разнообразны: эффект может быть временным, с умеренными последствиями или изменениями поведения. Или же длительным, полностью меняющим направление нашей жизни. В любом случае этот процесс начинается неосознанно для нас. Когда захват вступает в силу и сужает фокус нашего внимания, мы начинаем чувствовать, что мысли выходят из-под контроля. Это ощущение может вызвать страх и даже панику. В ином случае при захвате переживания могут казаться нам совсем обычными; тогда нам будет казаться, что сознание ограничено одним направлением, следует в нем непрерывно и ничего плохого не происходит.

Рассказанные ниже истории иллюстрируют самый разный человеческий опыт – от романтической тоски до зависимости, вдохновения и отчаяния. Некоторые истории показывают, как одна-единственная мысль или идея могут захватить нас совершенно заурядным способом и при этом вызывать совсем не заурядный, мощнейший сдвиг в восприятии мира; в других описывается, как жесткие паттерны мышления приводят к разрушительным и болезненным действиям. Первая история – рассказ от лица вымышленного персонажа, но ощущения героя вполне реальны, они хорошо знакомы большинству из нас. Как мы сможем увидеть, искусство часто оказывается порождением захвата. В то же время можно сказать, что оно – продуктивная попытка освободиться из тисков захвата.