Тело Ионы охватила предательская дрожь, и она ощутила столь хорошо знакомое ей сладкое предвкушение.

— Я что-то услышала, — начала оправдываться она, затем замолчала, потому что дыхание у нее перехватило и голос сорвался.

Люк кивнул, глаза его блеснули, а губы изогнулись в улыбке, которая мгновенно обезоружила ее.

— Ты слышала, как я старался не быть услышанным.

Иона почувствовала, что вся горит. Тонкая футболка облепила тело словно вторая кожа. Она перестала дышать, когда взгляд его упал на ее грудь.

Но в этот момент, к ее невероятному облегчению, из кроватки Хлои донесся какой-то звук, и оба они замерли.

Люк тихо объяснил:

— Она всего лишь перевернулась на бок.

Отчаянно пытаясь совладать со своими сумбурными реакциями, Иона подождала, пока девочка затихнет, а затем устремилась к своей комнате, бросив через плечо:

— Хлоя легла спать без всяких проблем.

— Хорошо. Ты получила посылку?

Слава богу, что было темно и Люк не увидел, как вспыхнули ее щеки.

— Да, спасибо.

— Тебе не понравилась ночная рубашка?

Черт возьми, почему бы ему не притвориться, что он ничего не заметил? Легкая чувственная дрожь пробежала по ее спине — напрягшая нервы, сорвавшая дыхание. Поэтому голос Ионы звучал сдавленно, когда она ответила:

— Она очень красивая, но я, конечно, не могу ее принять.

— Почему?

— Она… — Иона искала подходящее слово. — Неудобная.

— Жаль. Придется сказать моему персональному помощнику, что он утратил чутье.

Иону задел его насмешливый тон. Набрав в легкие воздуха, она холодно произнесла:

— Не делай этого, у него хороший вкус. — И, приведя свои мысли в некоторый порядок, добавила: — Надеюсь, твоя деловая встреча прошла благополучно. Если Хлоя проснется, я займусь с ней. Спокойно ночи.

Люк не отводил от нее глаз, и взгляд у него был оценивающий.

— Должно быть, ты очень чутко спишь. Я старался войти как можно тише. Но возможно, ты вообще не спала?..

Легкое повышение тона в конце предложения свидетельствовало о том, что это был вопрос. Нет, осознала Иона с внезапным всплеском гнева, это не вопрос. Люк намекает на то, что она не спала, ожидая его.

Какое самомнение! И все же ей пришлось подавить в себе малодушное желание… Чего? Сдаться?

Иона даже не пыталась говорить, потому что голос не повиновался ей. Должно быть, Люк принял молчание женщины за согласие, потому что она почувствовала, как он собственнически положил руку на ее плечо. Его прикосновение, словно удар молнии, заставило ее вздрогнуть.

Разум вскричал: «Убирайся отсюда!» — но древний инстинкт овладел Ионой, заставив повиноваться мужчине. Люк повернул ее лицом к себе.

Глаза его блестели, голос был низким и глубоким.

— Может быть, ты думала — как и я, — что мы не должны отказываться от подаренного нам времени?

Рука его скользнула на ее талию, другая рука приподняла подбородок. Волнение охватило Иону. В приглушенном свете отчетливо были видны надменные черты его лица, чувственный рот и настойчивое желание в львиных глазах.

— Скажи, что ты забыла меня, — распорядился Люк охрипшим голосом.

«Да, скажи, — предостерегающе шепнул разум. — Солги ему…»

— Нет, — выдохнула Иона с томительной страстью.

«Наконец-то», — подумала она с таким облегчением, что оно затмило все ее страхи.

Иона ждала этого момента постоянно — с тех пор, как взглянула в зеркало туалетной комнаты и увидела Люка, стоявшего в дверях. Сама не понимая этого, она ждала, когда руки его прижмут ее к себе, когда губы его прикоснутся к ее губам — легко, возбуждающе.

Она ждала, когда сердце Люка забьется возле ее груди, жаждала ощутить его возбужденное тело.

Она ждала Люка.

Сладостное, непреодолимое желание наполнило каждую клеточку ее тела. Такую страсть в ней мог пробудить только Люк.

Она затрепетала, груди ее напряглись, в низу живота стало тепло. Несколько секунд Иона стояла неподвижно, пока всепоглощающая страсть не захлестнула ее с головой. Колени ее подкосились, и она упала в объятия Люка.

Он понял, что она сдалась — молчаливо, покорно. Склонив голову, он тихо прошептал ей на ухо, касаясь губами чувствительной мочки уха:

— Замечательно. Потому что я не могу забыть тебя.

Ей казалось, что она кинулась в омут с головой. Бездумно, опрометчиво отдалась страсти, настолько обжигающей и мощной, что Иона совершенно утратила здравый смысл, забыла о предосторожности и перестала ощущать реальность.

Сначала губы Люка были сдержанными и испытующими, но ее страстный отклик разжег в нем огонь, и губы мужчины отвердели, а поцелуи стали властными. В конце концов он стал целовать Иону настолько страстно и требовательно, что стало ясно: одних поцелуев ему мало.

Люк прижал Иону к себе — и бедра ее почти слились с его бедрами. Мгновенный выброс адреналина привел ее в такое возбуждение, что она перестала что-либо понимать. Бездумное влечение к мужчине переросло в чувственный взрыв, разметавший все опасения. Иона хотела его так отчаянно, что не могла совладать с собой…

— Я не понимаю, — прошептал Люк, — откуда мое невероятное желание затащить тебя в постель и никогда больше не выпускать?

Иона облизала вспухшие губы, стараясь не замечать его горящих глаз, следивших за кончиком ее розового язычка.

Неужели он испытывает к ней более серьезные чувства, чем неудовлетворенное желание? Едва ли. Люк не хочет видеть ее в своей жизни. Только — в своей постели.

— Это секс, — хрипло выговорила она.

Жестокая правда. Для него — секс, а вот для нее — нечто гораздо большее.

Люк рассмеялся:

— Так что нам делать с этим?

Иона сжалась, борясь со страстью, которая с новой силой вспыхнула в ней.

— Я тебя сейчас укушу, — пригрозила она.

Но слова ее прозвучали тихо, интимно и слишком вяло, чтобы подействовать на него. Люк поцеловал жилку, бьющуюся на ее шее, отчего Иона задрожала, отчаянно сопротивляясь искушению сдаться, позволить ему овладеть ею и погрузиться в чувственное блаженство, которое мог ей доставить только он.

— Я помню твои укусы, — прорычал Люк и нежно прикусил чувствительную кожу Ионы. — И скоро понял, что ты, как тигрица, кусаешь меня в экстазе.

— Нет, это не так, — удалось выговорить ей. Она изо всех сил пыталась подавить свои инстинкты, избавиться от власти его невероятно притягательного тела, от бездумного механического секса, который Люк предлагал ей.