litbaza книги онлайнДетективыОчи наяды - Наталья Александрова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 56
Перейти на страницу:

– Я говорю о древних свитках, где запечатлены мудрые мысли наших предков. Я говорю о реликвиях, сохраненных с тех давних времен, когда армяне поклонялись отцу всех отцов Арамазде и матери всех матерей, великой Анаит. Я говорю об очах Анаит…

– Очи Анаит? Я не ослышался? – переспросил хозяин, в голосе которого прозвучал трепет.

– Да, брат. Ты знаешь, что задолго до того, как апостол Андрей принес в Армению учение Христа, наши предки поклонялись Анаит и Арамазде. После наши предки одними из первых приняли христианство, но древняя вера теплилась в наших сердцах, ее реликвии бережно хранились в тайных святилищах – тачарах и мехьянах. Теперь, когда враги раздирают нашу древнюю землю, нашу несчастную Наири, только вера предков может вернуть нам надежду. Но для этого мы должны сберечь святыни, ибо в них бьется сердце нашей родины. Армения захвачена врагами, но множество армян рассеяно по всем странам мира. Торговцы и врачи, ремесленники и финансисты, они живут во Флоренции и Генуе, в Саксонии и Баварии, в Моравии и Провансе. И там, где есть хоть несколько наших соотечественников, есть и частица Армении. Древние святилища оказались в руках врагов, но реликвии наших предков, реликвии Анаит и Арамазды спасены. В последний момент хранители святынь вынесли их из тайников, и десятки надежных служителей отправились в дальние края, чтобы передать реликвии верным братьям – таким, как ты.

– Как я? – взволнованно переспросил хозяин. – Значит, и мне уготована роль в этом плане?

– Да, и тебе! И тебе уготована очень важная роль. С огромным трудом, с огромным риском я пронес через земли, охваченные грабежами и войнами, великую святыню – очи матери матерей Анаит…

– Очи матери всех матерей, очи Анаит? Я слышал о них от своего деда, а он – от своего… я только слышал о них… неужели мне суждено их узреть?

– Не только узреть – тебе суждено стать их хранителем. Отошли своих слуг…

Хозяин одним властным движением руки отослал из комнаты безмолвных слуг, оставшись наедине с паломником. Убедившись, что в помещении не осталось никого, кроме них двоих, пилигрим снял с левого глаза черную повязку и вынул из пустой глазницы маленький сверток из черного шелка. Положил его на стол, развернул – и по полутемной комнате рассыпались голубоватые и зеленоватые искры.

На столе лежали два круглых прозрачных камня, два сгустка холодного искрящегося света.

– Вот они – очи матери матерей, владычицы древних богов, великой Анаит!

– Ты хочешь сказать, брат, что доверишь мне эти священные реликвии нашего народа?

– Да, для того я и пришел к тебе. И это не все. Я принес еще одну святыню…

С этими словами паломник взял свой посох, повернул набалдашник, и внутри посоха обнаружилась пустота, словно в пастушеской свирели. Только внутри посоха была заключена не музыка…

Паломник наклонил посох и вытряхнул из него свернутый в трубку кусок пергамента, бережно расправил – и хозяин дома увидел покрывающие его аккуратные буквы древнего армянского алфавита.

– Железное письмо! – проговорил он с благоговением.

– Ты прав, брат. Это древнее священное письмо, дарованное нам нашими великими предками. На этом пергаменте записано древнее заклинание, которое, когда придет время, вернет нашей стране былое могущество.

Паломник на какое-то время замолчал, опустив плечи, словно на него давил тяжкий груз. Видно было, что следующие слова даются ему с большим трудом.

– Я должен был передать тебе только очи Анаит. Пергамент с заклинанием предназначался другому человеку, в другом городе. Но в последние дни я замечаю, что за мной следят. Чудом мне удалось сбить преследователей со следа, чтобы дойти до твоего дома. Но вряд ли мне будет долго улыбаться удача. Вряд ли я смогу дойти до следующего соотечественника. Поэтому я прошу, чтобы ты оставил этот пергамент у себя.

– Это великая честь для меня, брат!

– Это не только честь, но и опасность.

– Я ничего не побоюсь, брат, чтобы сберечь эти святыни. Я не пожалею ради них собственной жизни.

– Я знаю, что ты предан вере предков. Но прошу тебя – будь осторожен, ибо от этого зависит слишком многое.

– Можешь не сомневаться во мне, брат.

На какое-то время в комнате наступила тишина, затем хозяин проговорил:

– Ты устал с дороги, брат. Мои слуги приготовили для тебя комнату, где есть мягкая постель. Они проводят тебя туда, и ты сможешь отдохнуть. Мой дом к твоим услугам, можешь жить здесь, сколько пожелаешь…

– Благодарю тебя за гостеприимство, брат, но не могу принять его. Я должен идти дальше, сегодня же, прямо сейчас.

– Как же так? Ты устал… ты должен отдохнуть!

– Увы, уже сегодня я должен покинуть ваш город.

– Но ведь ты уже исполнил свой долг! Передал мне священные реликвии! Ты заслужил отдых…

– Увы, у меня есть еще одно дело, очень важное дело, о котором я никому не могу сказать – даже тебе, брат.

– Но день уже клонится к вечеру! Ночь застанет тебя в пути! Тебе нужен ночлег, а в моем доме спокойно и безопасно…

– Я благодарен тебе, но долг превыше всего. Я должен идти дальше. Не удерживай меня, брат, – от этого зависит слишком многое.

– Что ж, хоть я и не понимаю такой спешки, но не смею перечить тебе. Возьми хотя бы немного еды в дорогу, слуги сложат ее для тебя в котомку.

– Спасибо, брат! И да хранят тебя древние боги!

Паломник обнял гостеприимного хозяина, взял котомку с едой и вышел из дома через заднюю дверь.

Герман Карлович вышел из метро, прошел по Невскому, пересек Екатерининский сквер и подошел к импозантному зданию театра. Но направился не к центральному входу, а к неприметной двери с правой стороны.

Стоящий за дверью пожилой господин в униформе капельдинера строго взглянул на Германа Карловича и произнес хорошо поставленным голосом бывшего актера:

– Куда вы, сударь? Это служебный вход! Сюда можно только сотрудникам театра!

– Vita brevis, ars longa! – проговорил в ответ Герман Карлович, в конце фразы стукнув об пол своей тростью.

– Жизнь коротка, искусство вечно, – перевел его слова с латыни капельдинер. – Что ж, пароль вы знаете. Можете проходить! – и он открыл перед посетителем неприметную дверь с табличкой: «Служебный гардероб».

За ней и правда обнаружилось небольшое помещение гардероба, разгороженное пополам деревянным барьером. По другую сторону барьера висели десятка два пальто и плащей разного цвета, а на стуле дремала дородная женщина пенсионного возраста в вязаной кофте и белых митенках. При появлении Германа Карловича она открыла один глаз и строго осведомилась:

– К кому?

– К Марине Леонидовне.

– Пожалуйста, проходите! – гардеробщица открыла второй глаз, поднялась со стула и откинула часть барьера, открыв проход на свою территорию.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?