Адам отрывает свой взгляд от моего лица, наклоняет голову и выпускает изо рта слюну. Я дергаюсь, когда она попадает на мой лобок и медленно стекает к клитору. Это действие вызывает у меня бурю эмоций, это так порочно и неправильно, и мне это до одури нравится. Он кладет палец к головке клитора, выводит круги на нем, я теряю последние капли самоконтроля. Пружина, натянутая у меня в животе, выстреливает так сильно и резко, что от этого у меня сносит крышу. Я вскидываю голову и больно бьюсь затылком об полку. Мой второй оргазм с этим эгоистичным, жестоким и заносчивым мужчиной.

Я просыпаюсь ближе к полудню и спускаюсь вниз. В доме очень тихо, казалось, будто я совсем одна. Войдя в кухню, я ожидаю увидеть Марию Герасимовну, но застаю Мэта. Он сидит за столом и вдумчиво смотрит в свой смартфон.

— Привет, — произношу я и подхожу к кофемашине.

Он поворачивает голову и едва заметно кивает.

— Будешь кофе? — я улыбаюсь ему и пытаюсь наладить отношения с этим парнем. Он мне кажется совсем не таким суровым, каким хочет показать себя. Его выдают глаза. В них скрыта чуть заметная теплота.

— Да, — он отводит взгляд в сторону, стараясь не смотреть на меня. Поставив две кружки на стол, я присаживаюсь рядом.

— Вы с Адамом партнеры? — я очень часто замечала, как эти двое беседуют на тему каких-то договоров и предприятий и смею предполагать, что у них общий бизнес.

— Мы с Адамам друзья.

Кажется, контакт налажен.

— Наверняка вам тяжело общаться, вы такие разные, — смотрю на его реакцию и затем продолжаю. — Он такой резкий, а ты мне кажешься более мягким.

— Когда долго общаешься с ним начинаешь привыкать к его апатии. Да и с близкими людьми он не такой.

— Сколько же времени мне нужно продержаться, чтобы он показал свое настоящее «я»?

— С тобой такое не выйдет, — блондин старается улыбнуться мне.

— Я и не претендую стать частью этой семьи. Хочу лишь нормального отношения к себе, — я отворачиваюсь к окну и смотрю на проплывающие мимо белоснежные облака. В голове полный сумбур. — Я так понимаю, спрашивать причину моего присутствия здесь бессмысленно?

— Верно.

Я отвожу взгляд в сторону, и пялюсь на картину на стене.

— Ты был очень грубым в день нашего знакомства.

— Ты укусила меня, — со смехом выдает он. — Пришлось даже наложить швы. — Парень тянет ко мне свою ладонь, где едва заметно виден шрам.

— Ты заткнул мне рот тряпкой, — несмотря на всплывающие в памяти фрагменты того ужасного вечера я стараюсь улыбнуться и мы оба смеемся.

Вспоминая тот день внутри все переворачиваться, но я не падаю виду. В конце концов, этот парень ни в чем не виноват, он лишь делал то, что велел ему Адам и, к тому же, он пытается быть милым со мной. В этом вся я: придумывать оправдания всем злодеям мира — мой конек. Это способность у меня с детства, я всегда пытаюсь найти хотя бы каплю доброты в этом давно прогнившем мире. Эта черта моего характера одновременно и спасение, и погибель.

В голове вспышками появляются воспоминания о вчерашнем вечере. Я и Адам. В библиотеке. Так горячо, порочно, влажно и на удивление — приятно. Я дважды переспала с малознакомым парнем. Черт, в голову выстреливает: я же его совсем не знаю. Кто он? Наркоторговец? Преступник? Торгует людьми? От этой мысли я напрягаюсь и сжимаю столешницу руками, от чего Мэт озадаченно смотрит на меня. После каждого секса с Адамом я проклинаю свою слабость и клянусь больше в следующий раз дать ему пару раз между ног и плевать, что он убьет меня на месте. Но стоит этому бесчувственному парню дотронутся до меня, как все клятвы и обещания вылетают из головы, оставляя лишь страсть, похоть и желание. Он ужасный человек. Что будет со мной потом, когда он наиграется? Он отдаст меня на растерзание другим, словно вещь. Так почему же я продолжаю смиренно сидеть в своей клетке и ждать судного дня.

Мои размышления прерывает блондин, взгляд которого блуждает по моим оголенным бедрам. Я напрочь забыла, что стою в пижамных шортах. Наши взгляды встречаются и в небесно-голубых глазах читается вожделение. Я закусываю щеку изнутри, он опускает взгляд на мой рот и проглатывает слюну.

— Какая же старая я стала, — я поворачиваю голову и вижу как Мария Герасимовна входит в кухню. — Уже до магазина дойти не могу.

За ней стоит Адам и смотрит на нас. Он сейчас похож на разъяренного зверя, что с ним? Он источает нечеловеческую ауру, которая отравляет все вокруг. Меня моментально охватывает страх, от чего я вжимаюсь в столешницу. И давно он тут?

Переведя взгляд на Мэта, он резко бросает:

— Идем, — одно короткое слово и Мэт встает из-за стола. Адам не смотрит на меня и делает вид, что меня здесь нет.

— Марта, милая, поможешь мне с продуктами? — мое внимание переключается на женщину, которая ставит огромные пакеты на стол.

После совместного приготовления обеда я отправляюсь в душ. Сняв с себя всю одежду и аккуратно сложив ее на полку, я включаю горячую воду, и ванная комната сразу заполняется паром. Я осматриваю свои запястья, на которых виднеются заметные шрамы. Проведя по них пальцами, я вздрагиваю от нахлынувшей боли.

До ушей доносится скрип двери и чьи-то шаги. Я убавляю напор воды и прислушиваюсь к звукам. Пара секунд тишины и прозрачная дверь душевой кабинки резко открывается, и я вижу перед собой Адама, абсолютно голого.

Он делает шаг в мою сторону и закрывает за собой дверцу. Я поворачиваюсь к нему и хочу открыть рот и спросить. Но тут мой взгляд падает на его тело. Бронзовая кожа мокнет от капель, падающих на нее с душа. Его мышцы напряжены, и они вырисовывают рельеф его тела. На его мощных руках вздуваются вены, передние мышцы живота вырисовывают идеальные кубики и книзу продолжаются в лобок. Боже, он будто сошел со страниц глянцевого журнала. Опускаю взгляд еще ниже, и я вижу его член. Он действительно немаленький даже в не возбужденном состоянии, как мне показалось в ту ночь в библиотеке. Я чувствую, как внутри все начинает полыхать и гореть адским пламенем.

— Хочешь, чтобы тебя трахал другой? — строгий голос Адама вырывает меня из моих фантазий, и я поднимаю взгляд на него.

— Что? — я не понимаю значение его слов, так как совсем не слушала его.

— Так не терпится почувствовать другой член внутри себя, Марта? — его слова режут без ножа. Темные глаза напротив опасно вспыхивают, его челюсть напрягается до желваков.

— Перестань оскорблять меня… — глаза начинает щипать от слез. Ну почему его слова особенно ранят меня?

— Это не оскорбление, — он тянет свою руку к моему затылку. Его рука сжимает мои волосы и оттягивает их вниз, от чего моя голова приподнимается. — Ты заслуживаешь только таких слов.

Он притягивает меня к себе и я невольно ударяюсь об его сильную грудь. Его голос скрежет металлом: