— Не актрисой? — с сомнением переспросила Анжелика. — Тогда аниматором? В спортзал, возле бассейнов или в детский клуб?

— Детский аниматор, — восхищенно произнесла Айлин, вспомнив слова Константина о том, что она и дети несовместимы.

— Это сложнее, конечно, но я попробую. У меня уже есть профессиональный детский аниматор, могу тебя взять ее помощником. Как звать тебя будут?

— Алена Трякина, — уверенно улыбаясь, ответила девушка.

Айлин ушла из театра по-английски, намеренно сжигая все мосты, почтой отправила заявление на увольнение, а с возможными проблемами оставила разбираться адвоката.

Проводы были быстрыми, опешившие академики, конечно, хотели, чтобы их любимая Алёнка изменила свою жизнь, но крутизна такого поворота ввергла их в ступор, а пока они решали — радоваться или огорчаться, Алёна Трякина уже собрала чемоданчик, расцеловала маму с бабушку и упорхнула самолетом в сторону Черного моря.

Переход из пасмурной московской весны в жаркое солнечное лето был резким. Едва Алена вышла на трап, ее оглушила волна тепла, ярких звуков и запахов и растянула на бледном, осунувшемся лице робкую улыбку. Алёну подхватила суетливая толпа пассажиров, пронесла через весь аэропорт и вытолкнула наружу в солнце, в зной, в согревающее до самых косточек южное лето.

Алёна вдохнула полной грудью и впервые за последние недели беззаботно рассмеялась:

«Ура! Отпуск!», — позавидовала сама себе. Это сколько она уже мечтала об отпуске? А тут несколько месяцев на шикарном лайнере. Айлин уже чувствовала, как ее затяжная депрессия начала отступать. Аэропорт, такси, порт и вот оно — море: бескрайнее, свободное!

Алёна прошла портовый терминал и остановилась, разглядывая многопалубный лайнер. Стыдно признаться, она никогда не бывала раньше на таком большом корабле, хотя частенько каталась на яхте. Папочка жил на берегу Женевского озера и увлекался яхтингом, пристрастив к любимому занятию и дочь. Но то яхта, а здесь — такая махина. Алёна окинула восхищенным взглядом лайнер, подумав:

«Ого, ничего себе громадина! Интересно какая у него максимальная скорость? Вот бы порулить!»

Анжелика Линник вышла встречать подругу, но не сразу её узнала, а узнав, рассмеялась. Она впервые увидела всегда изысканную и утонченную Айлин Берг абсолютно без косметики, в джинсовом комбинезоне и потрепанных кедах. Выглядела она скорее как посетитель детского клуба, чем как воспитатель. На губах играла улыбка предвкушающая приключение, а опиралась Айлин на огромный чемодан, едва ли не с нее ростом.

Несмотря на занятость в последние дни перед началом круиза, арт-директор провела для своей любимой актрисы экскурсию по кораблю. Алёне все понравилось. На неё еще от терминала произвёл впечатление круизный лайнер, а роскошный и современный интерьер концертных залов, множества ресторанов и мест отдыха дополнили приятную глазу картину.

Анжелика со снисходительной улыбкой выслушивала хвалебные отзывы о «Князе Игоре», а потом спросила, чем Айлин думала заниматься после круиза.

— Я получила ответ из театра Женевы, куда летала пару недель назад. Меня ждут в конце августа. Отпустишь меня до окончания сезона?

Она состроила умоляющее личико. Арт-директор снова рассмеялась.

— Я и не надеялась, что ты останешься здесь до октября, до августа бы тебя удержать.

Анжелика проводила Алену в ее каюту и оставила обустраиваться. Она заселилась в небольшую двухместную комнату. В ожидании начала круиза оббежала весь корабль и перезнакомилась со всем персоналом. Ей предстояло работать с опытным детским аниматором Мариной, очень доброй и спокойной женщиной. Они быстро нашли общий язык и даже подружились. Познакомилась с аниматорами и актерами, опытным взглядом вычислила самых ядовитых змей, каких оказалось немного, в целом коллектив был дружный и не кусачий. Немного насторожил ее режиссер. Слишком быстро узнал он в Алёне Трякиной ведущую актрису крупного российского театра, но разговор по душам немного сбавил первоначальный восторг пожилого режиссера, Айлин объяснила ему, что на сцену выйдет только в редких спектаклях и под новым именем.

Накануне начала круиза в каюту Алёны вселилась соседка, круизный фотограф — Вероника Цветочкина. Она бы понравилась Алене, если бы не была так сильно похожа на главную театральную сплетницу, которая впоследствии заменила Айлин на сцене. И, не смотря на очевидные попытки Вероники подружиться, Алёна старалась держаться с ней отстраненно. Миниатюрная блондинка, голубоглазая, с очень женственной, округлой фигурой показалась актрисе слишком смазливой.

«Типичная плейбой-красотка, мужчины таких любят», — подумала про нее Айлин. А беззаботная улыбка, не сходящая с пухлых губ, и прямой, открытый взгляд фотографа показались Алёне признаком недалекого ума.

На корабль прибывали пассажиры — большие и маленькие. Родители, чуть освоившись на лайнере, приводили своих чад в детский клуб. Дети были разных возрастов, от скучающих школьников до только научившихся ходить карапузов. Любопытные детские взгляды сталкивались с не менее любопытным взглядом детского аниматора, и детвора, все как один, вычисляли в Алёне потенциальный источник развлечений, а Алёна видела в каждом новом ребенке интересное и увлекательное приключение.

«Это оказалось легче, чем я думала», — сделала вывод Алёна, поняв, что дети тянулись к ней без усилий с ее стороны, несмотря на то, что она никогда не общалась с малышней так близко.

Алене получалось найти общий язык с любым ребенком: тихоню растормошить, а хулигана приструнить, но вместе с этим дети видели и чувствовали что, несмотря на смешливость и доброту, мягкость в Алене отсутствовала и ее «нет» было весомым, а распоряжения выполнялись безусловно.

Весь день проходил в играх и заботах, а вечерами вновь накатывала тоска. Она все еще скучала по своему мастеру, по снисходительно-насмешливому или трогательно-заботливому любимому мужчине. В такие моменты ее охватывали сомнения — правильно ли она поступила, что разорвала отношения. За ней раньше пытались ухаживать и другие мужчины, а она лишь с холодным презрением поглядывала на них. Никто не мог сравниться с Константином Васильевым, в ее глазах он был самым красивым, умным, талантливым — лучшим. Она всерьез беспокоилась, что он так и останется в ее жизни первой и единственной любовью.

По вечерам Алена развлекала себя единственным доступным в каюте способом — наблюдала за своей соседкой. Алена постепенно поняла, что ошибалась в своем первоначальном мнении — Ника оказалась сложнее, чем показалась на первый взгляд. Но понять ее до конца все не получалось. Люди с разными характерами на Нику по-разному реагировали: дети любили, большинство пассажиров испытывали симпатию, даже не особо общительный толстяк-программист с ней подружился, но для стервозных дамочек она была как красная тряпка для быка. Они постоянно стремились Нику укусить. Когда исподтишка, когда в открытую, а Ника не замечала или просто не реагировала на нападки, еще больше раздражая змеюк. Для Алены такое поведение Ники было непонятным. Алена сама не раз становилась объектом для негатива менее успешных конкуренток, всегда вычисляла самых злобных распространительниц сплетен и методично избавлялась от них или, по крайней мере, била ответным словом, да так, чтобы всем становилось понятно, что подобные выпады в свой адрес Айлин Берг не потерпит.