‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Странная она, улыбается всем, блаженная, честное слово, так хочет всем нравиться или на самом деле не замечает?»

Лишь проживая с Никой в одной комнате несколько недель, Алёна поняла, что этот открытый взгляд и нежелание видеть косые взгляды не от глупости и не игра. Алена удивилась: «Это какой-то особый дар: в нее кидают грязь, а она не пачкается». Вокруг Ники были сплетни, косые взгляды, а она не замечала, будто они ее не касались, а даже когда видела, все равно продолжала смотреть на мир влюблёнными в жизнь глазами.

Еще в Нике забавно сочетались любопытство и тактичность. Алена видела, как Нику распирало от желания поговорить, разузнать о ее жизни, но она держалась, не лезла с расспросами.

Так две девушки жили в комнате, приглядываясь друг другу, не особо сближаясь, но и не конфликтуя, пока с Никой не случилась беда. Ее обидели и оклеветали пьяные мажоры из ВИП-кают. И в этом случае Алена уже не могла остаться в стороне, видя, что Ника не собиралась наказывать обидчиков, и что им все может сойти с рук. Алена сама решила проучить негодяев.

«Добро должно быть с кулаками, и если Ника кулаки примерять не желает, то я — всегда пожалуйста, — так рассуждала Айлин, гримируясь под зомби-приведение, потом с сомнением посмотрела на свои тонкие кисти рук. — Да уж, кулачки так себе. Тогда зубы!»

Она хищно улыбнулась в зеркало, в сочетании с зомби-гримом улыбочка получилась жуткой. Удовлетворенно кивнула отражению, решив, что завтра можно и в вампира поиграть, и отправилась пугать злодеев.

Алёна несколько ночей креативила, используя всю свою фантазию. То она была зомби-мальчиком, то вампиром-куклуксклановцем, то приведением невесты — пьяному клиенту все хорошо заходило. Довела несостоявшегося насильника до нервных припадков, закодировала его и всю гнилую компашку до конца дней, а главному негодяю обеспечила принудительное психиатрическое лечение. Ника догадалась, кто был исполнителем акции возмездия, и это окончательно укрепило дружбу между девушками.

Айлин очень забавляла и подчас восхищала жизненная философия Ники.

— Я думаю — любовь это когда ты становишься лучше, сильнее, умнее, счастливее. У тебя так было с твоим режиссером?

— Не совсем, — ответила Айлин после паузы, — я думала, что счастлива с ним, а сейчас вижу, что становилась безвольной куклой, чем-то беспринципным и циничным, моя личность растворялась. Я любила его, а он, похоже, что с моей помощью любил себя. А ты любила того мальчика, отца Вани?

Ника долго молчала, прежде чем ответить.

— Когда погибли мои родители, я переехала к сестре в другой город. Мы с Ирой держались, но все равно было тяжело. Весь мир вдруг стал черно-белым, я цвета различала только через объектив фотоаппарата. Представляешь?

Ника грустно улыбнулась, а у Алёны сжалось сердце от жалости.

— Я пришла в десятый класс чужой школы. Меня неплохо встретили, многие жалели, но я все равно держалась замкнуто, стала плохо учиться. Мне было сложно сосредоточиться, я стала рассеянной и невнимательной. Серёжа был старостой класса и взял надо мной шефство. Мы начали встречаться, он красавчик, отличник, на гитаре хорошо играл, с ним я начала оживать. Мы были вместе до выпуска, а после того, как он узнал, что будет Ваня, больше не виделись. Любила ли я его? Сейчас уже не помню, но благодарна ему за то, что поддержал меня в новом классе, и главное — за сына.

— Ты не даже не скажешь: подлец, сволочь? Он же бросил тебя.

— Ален, это уже давно было. Мы оба были совсем зелёными и наделали ошибок. За что его проклинать? Разве я несчастная брошенка? Нет, я счастливая мать самого лучшего в мире мальчишки. Многие разводятся, а потом делят детей, скандалят. У меня всего этого не было, нас с Ваней никто никогда не тревожил, а помощи мне и от сестры достаточно.

— Знаешь, я завидую тебе. Хотела бы я так относиться к жизни.

— И к людям?

— Нееет, — засмеялась Алена, — я не забываю своих слез. Никому их не прощу.

Боря приехал в порт и еще издали увидел корабль, на котором ему предстояло отработать следующие три с лишним месяца. Да уж, приятных воспоминаний лайнер не вызывал.

— Ну что? В бой, — сказал сам себе Быков и направился в терминал, не заботясь о своем багаже. Он не сомневался, что все вещи без его участия доставят в каюту.

Встретил его очень вежливый сотрудник службы безопасности корабля, в котором Боря узнал прошлогоднего конвоира, это была явная демонстрация «доброго» отношения со стороны капитана и Боря хмыкнул, поняв, что скучно не будет.

Такое неоднозначное сопровождение не помешало Борису идти по кораблю походкой победителя и с легкой ироничной улыбкой по-хозяйски осматривать лайнер. В белоснежной рубашке, в темных брендовых очках, лощённый, холёный и уверенный в своей неотразимости молодой мужчина. Какие бы причины не привели его на лайнер, показывать, что у него есть проблемы, Борис не собирался. И встречные пассажиры, и члены экипажа отступали под его снисходительной усмешкой, пока он не вошёл в капитанскую рубку, где его самоуверенная аура разбилась вдребезги о скептический взгляд капитана.

Зорин холодно просканировал Бориса, а тот вновь на секунду почувствовал себя бактерией.

— Борис Ярославович, наконец, мы удостоились чести вас лицезреть, — поприветствовал его капитан.

— Спешил изо всех сил, — натянул доброжелательную улыбку Борис.

— Это было лишним, если бы вы ещё задержались, никто бы не был в обиде.

— Не все зависит от нас с вами, Вадим Дмитриевич.

— К сожалению, — с тяжелым вздохом согласился капитан и продолжил: — Итак, вы теперь директор круиза. Должность для нас новая, перечень ваших обязанностей я буду корректировать по ходу дела. А право у вас одно: покинуть это судно и избавить меня от дополнительной проблемы. Воспользуетесь?

— Повременю, — вежливо отказался Борис.

— Жаль. В вашем подчинении будут арт-директор, управляющий судового отеля и шеф-повар. Рекомендую прислушиваться к мнению и опыту этих сотрудников. Особое внимание уделите управляющему, он на этой должности недавно, за все его просчеты буду спрашивать с вас. В управление, техническое обеспечение и безопасность лайнера вы не суётесь.