И всё же у Николя действительно есть повод для беспокойства: у него дома о каникулах даже не заговаривают…

Что меня действительно удивляет, так это то, что до сих пор у нас дома и речи нет о каникулах! В прошлые годы папа всегда говорил, что он хочет поехать куда-то, мама говорила, что хочет поехать в другое место, и из-за этого начинались всякие проблемы. Папа и мама говорили, что раз так, то они предпочитают остаться дома, я начинал плакать, а потом мы ехали туда, куда хотела мама. Но в этом году – ничего, тишина.

А тем временем все ребята из нашей школы собираются уезжать. Жоффруа, у которого очень богатый папа, отправляется на каникулы в большой дом на берегу моря, который принадлежит его папе. Жоффруа говорит, что у него там есть собственный целый кусок пляжа, куда больше никто не имеет права заходить, чтобы лепить куличи из песка. Но очень может быть, что это всё враньё, потому что Жоффруа вообще ужасный врун.

Аньян, который в нашем классе первый ученик и любимчик учительницы, уезжает в Англию и проведёт каникулы в школе, там его будут учить говорить по-английски. Он ненормальный, этот Аньян.

Альцест собирается полакомиться трюфелями в Перигоре[3], где у его папы есть друг – хозяин бакалейного магазина.

И так все: кто-то едет на море, кто-то в горы или к бабушкам в деревню. И только я один до сих пор не знаю, куда поеду, и это очень неприятно, потому что я особенно люблю каникулы ещё и за то, что о них можно поговорить с ребятами – и до и после.

Поэтому сегодня дома я спросил у мамы, куда мы поедем на каникулы. У мамы сделалось странное выражение лица, она погладила меня по голове и сказала, что мы поговорим об этом, «когда вернётся папа, дорогой», и чтобы я пока пошёл поиграть в саду.

Я вышел в сад и стал ждать папу и, когда он вернулся с работы, побежал к нему навстречу. Он подхватил меня на руки и сказал: «Опля!» – и тогда я спросил, куда мы поедем на каникулы. Тут папа перестал смеяться, поставил меня на землю и ответил, что мы поговорим об этом в доме.

Мама сидела в гостиной.

– Я думаю, пора, – сказал папа.

– Да, – согласилась мама, – он меня только что об этом спрашивал.

– Значит, надо ему сказать, – предложил папа.

– Хорошо, вот и скажи, – ответила мама.

– А почему я? – спросил папа. – Тебе тоже ничего не стоит ему сказать.

– Мне?! – возмутилась мама. – Это ты должен сказать, это твоя идея.

– Прошу прощения, но ты была со мной совершенно согласна, ты даже сказала, что для него так будет лучше и для нас тоже. У тебя столько же оснований поговорить с ним об этом, как у меня.

– Так как же, – вмешался я, – мы поговорим о каникулах или нет? Все ребята уезжают, и я буду выглядеть по-дурацки, если не смогу им рассказать, куда мы едем и что будем делать.

Тут папа сел в кресло, взял меня за руки и притянул к своим коленям.

– Николя, дорогой, ты ведь уже большой и разумный мальчик, правда?

– О да! – воскликнула за меня мама. – Он уже мужчина!

Лично мне не очень нравится, когда мне говорят, что я уже большой мальчик, потому что обычно, когда мне такое говорят, за этим всегда следуют какие-нибудь неприятности.

– И я уверен, – продолжил папа, – что наш взрослый мальчик совсем не прочь поехать на море!

– О да! – воскликнул я.

– Поехать на море, плавать, ловить рыбу, играть на пляже, гулять в лесу, – рассуждал папа.

– Там и лес есть, там, куда мы едем? – спросил я. – Значит, это не то же самое место, где мы были в прошлом году?

– Послушай, – сказала мама папе, – я так не могу. Я всё думаю, действительно ли это такая уж удачная идея. Мне кажется, лучше от этого отказаться. Может быть, на будущий год…

– Нет! – отрезал папа. – Что решено, то решено. Смелей, чёрт возьми! А Николя будет вести себя как разумный человек. Ведь так, Николя?

Я пообещал, что буду ужасно разумным. Насчёт моря и пляжа мне очень понравилось, я это люблю. Гулять в лесу не так интересно, но если играть там в прятки, тогда это тоже здорово.

– Мы будем жить в гостинице? – спросил я.

– Не совсем так, – сказал папа. – Я… Я думаю, что ты будешь спать в палатке. Это очень здорово, знаешь…

О, вот это мне ужасно понравилось.

– В палатке? Как индейцы из книжки, которую мне подарила тётя Доротея? – спросил я.

– Да-да, – кивнул папа.

– Класс! – закричал я. – А ты мне разрешишь помогать тебе ставить палатку? И разводить костёр, чтобы готовить еду? И научишь меня подводной охоте, чтобы приносить маме огромных рыб? Ох! Это будет здорово, здорово, здорово!

Папа вытер лицо носовым платком, как будто ему было очень жарко, а потом сказал мне:

– Николя, мы должны поговорить как мужчина с мужчиной. Тебе необходимо проявить благоразумие.

– И если ты будешь благоразумен и будешь вести себя как взрослый мальчик, – сказала мама, – сегодня вечером на десерт будет торт.

– А я отдам в починку твой велосипед, ты ведь уже давно просишь, – сказал папа. – Ну вот… Я тебе должен кое-что объяснить…

– Я иду на кухню! – заявила мама.

– Нет! Останься! – попросил папа. – Мы решили, что скажем ему вместе…

Тут папа немного покашлял, положил мне руки на плечи и потом сказал:

– Николя, малыш, мы не поедем на каникулы вместе с тобой. Ты поедешь один, как взрослый человек.

– Как это – один? – спросил я. – А вы что, никуда не поедете?

– Николя, прошу тебя, будь благоразумен. Мы с мамой оправимся в небольшое путешествие, но мы подумали, что тебе это будет неинтересно, и решили, что ты поедешь в летний лагерь. Для тебя это самый лучший вариант, ты там будешь с ребятами своего возраста, и тебе будет очень весело…

– Конечно, Николя, ты в первый раз останешься один, без нас, но это для твоего же блага, – сказала мама.