– Так в том-то и дело! К ней потому и прикасаться нельзя было, потому что она с Фирсом спала. Босс реально от нее тащился, а она как-то не очень… Не хотела она с ним. Но куда с подводной лодки денешься?.. Он ее… – Рымарев осекся и отвел в сторону взгляд.

– Чем он ее к себе привязал?

– Ну да, привязал…

– Наркотой?

– Ты откуда знаешь? – удивленно повел бровью Рымарев.

– Да нет, не знаю. Догадался. Потому что вашу поганую породу знаю… Всех бы вас, уродов, передавить! – зло нахмурил брови Богдан.

Не счесть, сколько нормальных девчонок испорчено криминальной нечистью. И насилуют их, и на иглу сажают, превращая в сексуальных рабынь. А сколько их убито ни за что ни про что… Это само по себе вызывало праведный гнев. К тому же такая участь могла постигнуть и Альбину. Потому и зачесались у Богдана кулаки.

– Да не привязывал я никого, – настороженно покосился на него Рымарев.

– А кто привязывал? Фирс? Ксюху на иглу посадил?

– Нет, не на иглу… На кокс. Ну, на кокаин…

– Как будто есть разница, – криво усмехнулся Богдан.

– Ну, это, колоться не надо… И спрыгнуть с кокаина легче… Я здесь не при делах. Фирс Ксюху на это дело ушатал, с него и спрашивай.

– Поздно. Уже кто-то спросил. Или за Ксюху, или за Ренату. Или за обеих… А может, еще из-за кого-то непонятки были? Может, ты знаешь, кто угрожал Фирсу? Может, он с кем-то воевал?

– Воевал?.. Ну, это Вентиль с Мохнатым воюет. Ну, из-за центра. Так это все знают.

Мохнатый подмял под себя весь Советский район, поэтому Богдан просто обязан был держать его в поле своего зрения. Городовой не был начальником РОВД и даже уголовный розыск не возглавлял, но информацией о криминальной обстановке в районе владел. Потому что работал с душой, а главное, с умом, и личного времени на это дело не жалел. В общем, был у него стукачок в окружении Мохнатого. Не в самых первых рядах, и не все было ему известно, но лучше что-то, чем ничего. Тем более что на безрыбье и рак на горе может свистнуть. Если вдруг что, этот «барабанщик» сам должен выйти на связь. Но пока тишина. Может, бешеный черт выскочил из какого-то другого омута? Может, убийство Фирса действительно связано с гибелью Ренаты?..

Нет больше Фирса. Но клуб остался. И он уже светится неоновыми огнями. Подъезжают клиенты на иномарках, по аллее прохаживаются девочки фотомодельной внешности. Одни красотки хотят тупо «сняться» за деньги, другие рассчитывают на более серьезные отношения с богатыми мужчинами, третьи – как повезет. Но, в общем-то, желающих попасть в клуб сегодня не очень много. Четверг – не самый лучший день для нетрезво-активного отдыха.

И все-таки клуб работает. Фирс мерзнет в морге, а неоновые вывески его заведения зазывают публику. И не видно траурных флагов над входом. Человека нет, но жизнь продолжается и без него.

Вышибалы на месте, но Богдана уже знают, не останавливают. А в грохочущем зале к нему подошла та самая девушка, что сопровождала к столику его и Альбину. Только сейчас он с мужчиной, капитаном Пляцковым, его другом и напарником. Они уже работают в паре два года и пока претензий друг к другу не имеют. Мелкие трения не в счет…

– Вам на первый этаж или на второй? – спросила Маргарита.

Богдан посмотрел на нее с легким недоумением.

– Мы из милиции.

– Да, я знаю, – в фальшивой улыбке растянула она и без того крупные губы.

– А у вас тут ничего не случилось?

– Случилось, – сникла она.

– А Касьянов где?

– В кабинете директора.

– Давай веди нас к нему.

В директорский кабинет Богдан и Пляцков отправились в сопровождении двух охранников. Касьянова уже предупредили, и он их ждал. Только выражение лица у него было отнюдь не гостеприимным.

– Что, опять двадцать пять? – недовольно спросил он и нервным движением показал на стулья за приставным столом.

Не очень большой кабинет, но мебель дорогая, из массива, наверняка импортная.

– Я не понял, Касьян, ты что, нарываешься? – Богдан решил не церемониться с этим фруктом. – Забыл мою доброту? Я же на тридцать суток мог тебя закрыть.

– Ну, прямо-таки на тридцать, – замялся бандит.

– Хочешь проверить? – Богдан смотрел на него тяжело, угнетающе. Угроза в его словах ощущалась явственно, поэтому Касьян совсем присмирел.

– Да нет, не надо. Просто запарили сегодня. То одни, то другие…

– Так не надо было Фирса убивать, – усмехнулся Богдан, усаживаясь за стол.

– Кто его убивал?! Я?! – оторопело глянул на него Касьян.

– Ты сам это сказал.

– Я сказал?! Когда я это сказал?

– Сейчас и сказал.

– Не говорил я, а спрашивал.

– И я не говорил. Но мог подумать. Убийцу нужно искать среди тех, кому это выгодно. Закон детективного жанра, если ты не в курсе. А кому выгодна смерть Фирса? Тебе, Касьян, выгодна. Ты его место занял.

– А оно мне нужно? Мне и на своем неплохо было. Те же бабки… Ну, почти те же.

– И с танцовщицами у тебя все на мази было? На какую показал, та с тобой и пошла, да?

– При чем здесь это? – напрягся Касьян.

– Да при том, что Рената могла с тобой не пойти. И ты мог за это на нее очень обидеться. Ну и пристукнуть ее ненароком.

– Это не я.

– А кто?

– Ну, ясно, кто…

– Нехорошо, Касьян, верных тебе пацанов предавать. Братва этого не оценит. Ладно, Фирс живой был, Рымарь его вину на себя взял. Но Фирса нет, а Рымарю сидеть. И что братва скажет?

– Братва и промолчать может, – усмехнулся Пляцков. – Только смотреть косо будет. И думать криво.

Симпатичный он малый – черные как воронье крыло волосы, синие глаза, роковая внешность. Девчонки от него пищат. Но Эдик не только выглядит как настоящий мужчина, он и ведет себя соответствующе. И в рукопашной с преступником запросто сойдется, и в перестрелке рядом с ним спокойно, и голова у него как надо работает, и язык подвешен.

– Вот-вот, – согласился с ним Богдан.

– Это вы о чем? – нервно спросил Касьян.

– О том, что ты Рымаря из тюрьмы должен вытащить.

– Ну-у…

– Что «ну»? Если Фирс Ренату убил, то Рымарь за него сидеть не должен. Братва не поймет.

– А разве Фирс ее убил?

– Не знаю. Рымарь ничего не видел. Но труп ему ты приказал вынести. И сам вместе с ним пошел.

– Он это сказал? – еще больше занервничал бандит.

– Ты думаешь, он хочет вместо Фирса сидеть? А может, он твою вину на себя взял?