litbaza книги онлайнРазная литератураСлово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 118
Перейти на страницу:
него крыша была, как и полагается в те времена. Крыша оказалась из бригады «тепловского» Скрябы [26] и очень серьезного «газовского» авторитета Шамона. Приехали молодые ребята – рэкетиры на иномарке, как в кино, поговорили за друга. А я опять оказался ни туда ни сюда.

Группировщики, которые на меня наезжали, сказали, что за меня разговора не было, поэтому я должен с ними подраться. Я деньги не отдавал. Если отдашь, то потом до конца бы не отстали. В драке мне один сломал нос. Так и закончилось это приключение, но у других бывало и хуже. А Скрябу через полгода застрелили.

В 1995 году стал верующим и начал ходить в протестантскую церковь, поэтому максимально отдалился от этих кругов. Интересно другое: примерно в 2005 году один бывший авторитет с «Чайников» [27] организовал собрание, которое выросло в небольшую устойчивую общину, где процент бывших бандитов и группировщиков был весьма высок. Там я тоже изучал нравы группировок, мало кто любит про это рассказывать, а там люди говорят. Неудивительно, что вокруг пастора – бывшего бандита – собрались прихожане – бывшие бандиты и группировщики.

Светлана Стивенсон

Социолог, автор книги «Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России»

Как правило, во всем мире молодежные банды, группировки – это объединения людей, которые исключены из основного сообщества. Дети этнических мигрантов, обитатели гетто, и, по крайней мере по представлениям западных криминологов, люди, которые полностью лишены возможности нормального трудоустройства и вынужденные перебиваться либо случайными заработками в неформальной экономике, либо прибегать к различным криминальным способам выживания. Но по крайней мере наши исследования показали, что в Казани это далеко не так. Хотя среди группировщиков были безработные или люди из семей, где один или даже два родителя сидели, и так далее, но значительная часть училась либо работала. Это были вполне благополучные члены общества.

II

Структура и ритуалы

Глава 4. Как попадают в группировку

Либо ты с пацанами, либо тебя гасят и трясут бабло.

Из интервью с участником группировки

В основном в группировку попадали по двум причинам: либо ты вырос в одной компании с пацанами и не видел другой дороги, либо искал спасения от каких-то проблем. Некоторые – уже ближе к нулевым и позднее – воспринимали членство в группировке как необходимое условие для обогащения. В любом случае, пока ты не был в группировке, ты был чушпаном, чертом и лохом. Ты не был гражданином мини-государства, а значит, был вне его системы привилегий и не попадал под его защиту.

Ритуал пришивания – то есть присоединения к группировке, получения гражданства – формируется в 1980-х. На некоторых улицах кандидат должен был пройти через спарринг, иногда со старшим. Свидетельств его существования в 1970-х я не встретил, хотя один из моих консультантов рассказал, что в середине десятилетия Скряба должен был «ударить» какого-то мужика, незнакомого прохожего, чтобы вступить в «Тяп-Ляп». Но, судя по всему, в то время мальчишки из дворовой компании плавно перетекали в местную территориальную группировку.

Кроме того, в 1980-х возникает набор типичных вопросов, на которые кандидату нужно «правильно» ответить – а человек, приведший нового участника, должен был за него поручиться. Появилась практика «проверки»: старший возраст, которого молодежь еще не знала в лицо, совершал набег на сборы только что подошедших участников группировки и смотрел, как они реагировали.

Также могли подойти на улице и попытаться тебя «обшакалить». Если ты не стушевался, правильно ответил и в случае оскорбления прыгнул в отмах, экзамен считался сданным. К 1990-м городские правила пришивания стали похожими по всему городу, отличаясь лишь в деталях.

1976 г.р. Роберт Гараев

Cостоял в группировке «Низы» в 1989–1991 годах

До шестого класса я был круглым отличником: самостоятельно делал уроки, в свободное время много читал, вел дневник прочитанных книг, исправно посещал секцию карате и художественную школу. Родителей в школу до поры не вызывали. По весне им вручали похвальный лист, где мои успехи были задокументированы официально.

На шестом году обучения, в 1988-м, классная руководительница Ольга Валентиновна приставила меня, отличника, к двоечнику, хулигану и драчуну Саше Егорову. Я должен был помогать ему готовить уроки после школы. Проводить время с Егоровым оказалось намного интересней, чем с книгами и художкой. Быстро сделав домашку, мы курили сигареты, ругались матом и шлялись по подворотням сталинских дворов Московского района. Неожиданно сделка оказалось для меня очень выгодной: в обмен на знания я получил настоящее приключение. В довершение его отец, браконьер, подарил мне иглу дикобраза.

Егоров познакомил меня со своими дружками – социальным дном общества, хулиганами и детьми кондовых алкашей, которых, к слову, в 1980-х было значительно больше, чем в нашей относительно сытой современности. Меня, в глубине души авантюрного, но все же ранимого задрота и отличника, эти знакомства взбудоражили. В этих людях помимо невежества и неотесанности я увидел нечто сокровенное, то, чего не было в моем интеллигентном окружении и что состояло из важных для улицы качеств: отваги, тяги к своеобразной свободе вкупе с жесткостью и готовностью к любому кипишу. Главное, что от них исходила опасность, они были из недоступного мне мира, где правды добиваются кулаками и прав тот, в ком больше духа. Я и раньше проводил половину своего дня на улице, впрочем, как и все дети советских восьмидесятых. Просто среди моих прежних знакомых не было настолько крутых хулиганов.

Вскоре Егоров передал меня как переходящий приз другому однокласснику – хулигану Диме Антонову, с которым на почве общего интереса к любому запретному мы сдружились еще ближе. К тому же нам с Антоновым было по пути – не глобально (после школы я ни разу его не видел), просто он жил ровно на середине моего школьного маршрута, в малометражке на Хитром дворе. Если мой день не был занят художкой, мы шлялись по дворам, ловили голубей, тусовались в подвалах и на чердаках, плевались в прохожих, крали арбузы на Московском рынке, грузили дыни с камаза там же, воровали по мелочи в магазине «Юность» и комиссионке на Чайниках, мечтали увидеть все фильмы из репертуара ближайших видеосалонов и клянчили у прохожих двухкопеечные монеты на телефонный автомат (часто взрослые давали вместо «двушки» десятикопеечную, которая тоже подходила для звонка, – а это уже было целое мороженое).

Моя новая жизнь казалась созвучной только что наступившей перестройке с ее плюрализмом, демократией и свободной торговлей. Пресса перестроечной России

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?