— Не нуждаюсь. Как вы меня нашли? Выследили.

— Узнал о приезде Дани. Остальное — вопрос техники.

— Что вам надо?

— Хочу поблагодарить и отдать банковскую карту с гонораром.

— Обойдусь.

Юлий Юрьевич прошёл в комнату, сел в кресло. Достал из кармана пластиковую карточку. Положил на стеклянный столик.

— Здесь двести тысяч евро. Серьезная сумма. А вот — он достал конверт и положил рядом с карточкой — пин код. И еще там есть второй шифр, которым ты можешь с мобильного заблокировать счет, если что-нибудь случится с карточкой.

— И кого я за это должна ещё?… — скривилась Ада.

— Успокойся. Тебе нужно отдохнуть. Расслабься. Вернись в свою студию. Новую, шикарную, снимать не советую, особо светиться не нужно. Поживи веселой парижской жизнью.

— А вы будете продолжать следить за мной?

— За друзьями не следят. О них заботятся.

— Мы не друзья!

— Жизнь покажет — Юлий Юрьевич встал и направился к выходу. Уже у дверей развернулся и напоследок сказал — надеюсь, будешь дружить с головой, и не придется снова вытаскивать из полиции.

Ада не ответила.

Глава тридцатая

Ночь, проведенная на яхте Соломона, подтвердила правильность намеченного Лидос плана. Соломон охотно согласился не только помочь в продаже диадемы, но и поддержать её в других ситуациях. Он вёл себя с достоинством и юношеским пылом. Лидос и представить себе не могла, что парализованный старик способен на такое. Она рядом с ним почувствовала себя женщиной. Вот мужчина, способный решить любую её проблему! И не потому, что она согласилась лечь в его постель. Он сумел овладеть ею полностью — и телом, и душой, и сознанием. Сжать в кулаке всё её существо. Заставил колотиться её сердце в предчувствии исполнения любых желаний. Такая женщина, как Лидос, могла подчиниться только очень сильному мужчине. И она сдалась. Особенно после того, как Соломон нашёл способ легализовать её десять миллионов, лежавших в банковских хранилищах.

— У меня есть клиент, я ему лет десять назад продал натюрморт Гогена британского периода. Сейчас ему нужны наличные. Сделаем так. Он возвращает мне Гогена, мы отдаём ему твои деньги и выставляем картину на аукционе. Миллионов за двенадцать. Она уйдёт быстро. Ты легально получишь свою десятку, а я то, что сверху.

— А тот клиент не кинет?

— Милая моя, кидать меня не выгодно. В мире коллекционеров существуют жёсткие правила. Почему картины стоят баснословные деньги? Холст, краски, талант?! Ерунда! Мировое движение капитала! Ценятся деньги, а не живопись. Тот, кто включён в этот процесс, ведет игру по правилам.

— Я должна полностью довериться тебе? — Лидос к такому не привыкла.

— Не доверять, а верить. Я хочу, чтобы ты была моей последней женщиной. Это привлекает меня намного больше, чем миллионы…

— Согласна. Но сначала мы выставляем Гогена. Оформляем заявку на меня. Только потом отдаю деньги.

Соломон рассмеялся. Он уже понял цену Лидос, и ему льстило, что она была высока.

Глава тридцать первая

После договорённости с Буйком, Пётр Петрович решил действовать самостоятельно. В любой момент Лидос могла убедить бывшего киллера избавиться от ненужного партнёра. Поэтому поехал в банк, встретился с Фло и предложил ему вместе поужинать.

Флориан, казалось, только и ждал какого-нибудь достойного предложения, и с готовностью ответил:

— Согласен. Но за приличные деньги.

Поэтому в кафе первым делом Пётр Петрович достал конверт, положил его рядом с тарелкой охранника.

— Тут три тысячи для начала. Но с этого момента должен выполнять все мои приказы. Пистолет есть?

— А что? Пригодится?

— Давай без дураков. Моей жизни грозит опасность, которая исходит от моего партнёра. Он стал любовником дамы, за которой ты будешь следить. Очень может быть, что они захотят от меня избавиться.

— Пьер, за три тысячи я стрелять не собираюсь. А за пятьдесят разберусь с любым. Я лучший стрелок в нашем подразделении.

— Тогда держи, — Лойер ногой пододвинул к Фло кейс — там пистолет, глушитель и достаточно патронов.

Глава тридцать вторая

Разговор с Юлием Юрьевичем принёс Аде облегчение: казалось, что самое страшное миновало. Она почувствовала себя свободной. Подумать только — быть в Париже, пусть с чужими, но настоящими документами, держать в руках карту на двести тысяч и быть в окружении близких друзей! Она тут же рассказала всё по секрету Дане и Гуле. От Игоря решили скрыть сумму полученного гонорара. Впрочем, ему было не до их радостей. Роман с Анри захватил его настолько, что он стал редким гостем в их съёмной квартире. Даня мучился от ревности. Поэтому Ада решила заглушить его сердечные переживания вылазками в ночные гей клубы и крутые бутики. Для этого нужно было снять деньги. И она вспомнила о банке, куда заезжала с Лидос.

— Можно в любом банкомате — заверил Даня.

— Нет. А вдруг зажуёт? Рисковать такой карточкой?

— Да-да, — поддакнула Гуля — у меня, аж, руки трясутся.

— Едем в банк. Там уж точно всё по-честному.

— А ты помнишь, где он находится? — засомневалась Гуля?

— Там ещё рядом опера… — вспомнила Ада.

— Какая? Их тут несколько — решил уточнить Даня.

— Ну, там, в центре, где универмаг… Лафайет.

— Понятно, опера Гарнье. Туда-то я вас довезу.

— Я точно помню шикарный вход.

Все трое быстро собрались и поспешили на шумные улицы Парижа.

Глава тридцать третья

Фло узнал её сразу. И не поверил своим глазам. Это была, несомненно, та самая девушка, с которой умер граф. Фло хорошо запомнил её обнажённую спину. Видел её затуманенный взор, когда она пыталась отбиваться от полицейских. Ещё тогда он удивился — вот это девка! Хоть бы раз с такой…

Она прошла совсем рядом. Остановилась в центре зала вместе с друзьями и что-то стала говорить по-русски. Фло не удержался и подошёл.

— Привет, ты меня не узнаёшь? — с улыбкой спросил он.

Ада испуганно скользнула по нему взглядом. Интересный парень. Высокий, накаченный. Короткие черные волосы подняты вверх гелем. В костюме и галстуке.

— Мы знакомы? —