станут править покорными смертными. Князья, короли и крестьяне равны перед Смертью – так и должно оставаться. Повторяю, мисс Блэк: мы не убиваем. Мы не забираем жизни у людей. Мы просто исправляем то, что не должно было случиться.

Элизабет какое-то время молчала. Она никак не могла согласиться с тем, что сотворил Тёрнер. С тем, что он сделал с этими людьми, которых Элизабет даже не знала. Но Тёрнер прав в одном: выбора у нее не было. Хотя она и не понимала, почему избрали для подобных вещей именно ее. В ней нет ничего особенного, никакого таланта, почему она? Элизабет отвлеклась от своих размышлений, заметив, что Тёрнер по-прежнему смотрит на нее. Она почти боялась, что он прочтет ее мысли.

– А теперь? – спросила девушка самым уверенным тоном, на который только была способна.

– Теперь уходим. Вас ждут в другом месте.

– В другом месте? – удивилась Элизабет. – А… а эти тела? Что с ними делать?

– Так оставим, – бросил Тёрнер, пожав плечами. – Фокс отпустил прислугу на вечер, чтобы их никто не беспокоил. Кто-нибудь обнаружит здесь завтра трупы, позовут полицию. Какое-нибудь объяснение этому дикому хаосу обязательно найдется. Яд, например… Что же касается расследований… Возвращенные знают, как сделать так, чтобы до них никто не добрался.

– Хотите сказать, мы их оставим прямо в этом…

Увидев отвращение Элизабет, Тёрнер, дружески улыбнувшись, протянул ей руку. Но едва он сделал шаг вперед, девушка отпрянула, словно инстинктивно опасаясь, что ее коснется тот, кто только что рассказал все эти ужасы.

Она запнулась обо что-то мягкое и упала на спину. Тёрнер подбежал к ней, но Элизабет уже оказалась на полу нос к носу с телом полковника Уиллиса. Его мертвые глаза смотрели на нее с мольбой, и девушка открыла рот, пытаясь закричать. Вдруг она ослабела, почувствовала что-то в горле, отвернулась в сторону и ее стошнило.

Это было выше ее сил. Всю свою жизнь Элизабет просто хотела выпутаться из рутины. Но теперь она отдала бы что угодно, лишь бы снова вернуться к привычному состоянию дел. Элизабет полностью покинули силы, и ей пришлось опираться на Тёрнера, чтобы добраться до экипажа.

Там, окончательно измученная недавними событиями, Элизабет впала в забытье без сновидений.

Глава восьмая

Переход

– Просыпайтесь!

Элизабет с трудом открыла глаза. Сквозь налившиеся болью веки она едва различала во мраке мерцающие огоньки свечей. Девушка почувствовала сильный обволакивающий запах благовоний. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к слабому освещению. Когда же ее взгляд сфокусировался, Элизабет поняла, что находится посреди огромной комнаты с черными стенами. С потолка свисал на цепи большой фонарь из тех, что крепятся к корме корабля. На укрепленных вдоль стен полках расставлены свечи. Прямо перед ней в очаге приплясывало пламя.

– Ах, ну наконец-то! – воскликнул чей-то пронзительный голосок.

Осознав, что она здесь не одна, Элизабет резко выпрямилась на стуле. Над ней склонилась девочка лет четырнадцати, не больше, с уложенными в пучок длинными каштановыми волосами, которой и принадлежал разбудивший Элизабет голос. На девочке было пышное черное платье, отделанное изящным кружевом и лентами.

Три собравшихся у очага человека тоже рассматривали девушку. Она узнала Тёрнера, теперь в элегантном черном костюме. Доктор кивком дал понять Элизабет, что ей нечего опасаться. Рядом с ним стояла высокая красивая женщина лет тридцати с тонкими чертами лица, также в черном платье. И хотя ее одежда казалась значительно скромнее пышного наряда девочки, в облике молодой женщины присутствовало нечто гораздо более неожиданное и пугающее: небесно-голубые губы. Элизабет с трудом оторвала от нее взгляд и посмотрела на третьего человека у огня – тщедушного косматого паренька с длинными светлыми волосами. Он так скрючился, что казался горбатым. Парень вертел головой во все стороны – явно чувствуя себя неловко, он смотрел то на девочку, то на Тёрнера, то на женщину с голубыми губами, будто ожидал от них приказа. Элизабет заметила, что и на нем была траурная одежда.

Девочка взглянула ей прямо в глаза с очевидной досадой.

– Как вы себя чувствуете, мисс Блэк? – поинтересовалась она с преувеличенной вежливостью.

– Даже не знаю, – призналась Элизабет. – Пожалуй, лучше. Кто вы? И где я?

Из-за плеча девочки Элизабет заметила, как Тёрнер покачал головой, будто она только что совершила ошибку. Девочка в черном поймала взгляд Элизабет и воскликнула, даже не обернувшись:

– Тёрнер, олух вы этакий, незачем подавать мисс Блэк знаки, ей не стоит меня бояться. Она опоздала на церемонию перехода по вашей вине, а не по своей. Но мы поговорим об этом позже. Теперь начнем. Мисс Блэк, встаньте.

Элизабет медленно подчинилась, всё ее тело дрожало. Она не понимала, что здесь делает и что здесь происходит. Девочка отошла на несколько шагов, приблизилась к очагу и скрестила руки. Остальные в комнате последовали ее примеру и встали вокруг Элизабет. Девочка протянула к ней руки.

– Элизабет Блэк, – торжественно произнесла она, – вы перешли из мира живых в мир мертвых. Вы отправились на берега Стикса, где было решено вернуть вас в этот мир. Такова воля Харона.

– Такова воля Харона, – тихо повторили три голоса вокруг Элизабет, отчего она почувствовала себя еще более неуютно.

Элизабет спрашивала себя, куда же она попала.

– Сегодня вечером, – продолжала девочка, – Возвращенные принимают вас в Орден в качестве одного из его членов. Каждый из нас совершил однажды переход и был принят Возвращенными дней минувших. Здесь ваш дом, здесь вам помогут делом и советом. И так, пока Харон не призовет вас к себе.

– Пока Харон не призовет вас к себе, – повторил маленький хор, пока Элизабет усиленно сдерживалась, чтобы не задать тысячу вопросов.

Что-то в глазах маленькой хозяйки церемонии подсказывало ей, что разумнее промолчать.

– Отныне вы – полноправный член Ордена Возвращенных, – объявила девочка с властными нотками в голосе. – Следуйте нашим правилам, чтобы удержать равновесие жизни и смерти во имя Харона.

– Во имя Харона, – повторили голоса.

Элизабет глубоко вдохнула, стараясь сохранить достоинство во время этой странной церемонии, несмотря на охватившее ее смятение.

Девочка подошла к очагу и достала лист бумаги, Элизабет тут же узнала его – с этим документом в руках Тёрнер пришел за ней на кладбище несколькими часами ранее.

– Вот ваш контракт, – сказала девочка, подняв лист высоко вверх. – Он был заключен между вашей душой и Хароном в тот день, когда вы пришли на Землю, и вы его соблюли, вернувшись к Стиксу в назначенный час. Отныне этот контракт недействителен. Он принадлежит вашей прошлой жизни.

Она бросила документ в огонь, и пламя с громким треском поглотило бумагу. Не в силах оторваться от зрелища, Элизабет удивилась, заметив, что девочка держит в руках еще один предмет – черное платье, в котором ее похоронили. Элизабет открыла рот, но не успела издать и звука, как хозяйка странной церемонии бросила на нее такой строгий взгляд, что она осталась стоять как стояла.

– Вот ваш саван. Он сопровождал вас в последний путь. Он олицетворяет вашу смерть, а значит, и то, кем были вы до того, как стали Возвращенной.

Когда девочка бросила платье в огонь, Элизабет не сдержалась – она закричала и бросилась вперед, но, едва сделав шаг, почувствовала, что Тёрнер схватил ее за руку.

– Отпустите меня! – воскликнула Элизабет. – Вытащите платье из огня! Это последнее, что дали мне родители!

Она зарыдала от злости и горечи, но девочка лишь молча стояла и смотрела на нее, нахмурив брови.

– Отпустите меня, Тёрнер! – закричала Элизабет снова. – Это всё, что у меня осталось от родителей!

– Это больно, но так надо, – настоял он. – Бросьте.

Элизабет разрыдалась, напрасно пытаясь вырваться из почти сверхъестественной хватки Тёрнера. Женщина с голубыми губами нежно взяла ее за другую руку, и вместе с Тёрнером они подвели ее к стулу. Элизабет уткнулась лицом в ладони, снова и снова повторяя:

– Хватит, я не понимаю, почему вы так поступаете со мной.

За один вечер произошло гораздо больше, чем