За "желтой плесенью", вот куда.

Пришелец сообщил место захоронения, и мой братец послал туда группу. Интересно, почему не на вертолете? Возможно, тайник расположен не очень далеко. Сначала его отыщет группа на вездеходах, потом подгонят вертолет, чтобы доставить находку в институт. Вероятно, так оно и было. Некоторое время я размышлял об этом, потом уазик повернул, и красные вездеходы потерялись из виду.

К тому времени, как мы добрались до посадочной площадки, милевский транспортник уже раскрутил лопасти, подняв вокруг себя снежную круговерть. Мы с Эдиком пробрались сквозь нее в салон. Я устроился на прежнем месте в дальнем углу дивана. Эдик, которому осталось жить не более сорока минут, захлопнул дверь, и машина пошла вверх.

Дюралевые лопасти со свистом рубили воздух над крышей салона. Скалистый хребет тянулся вдоль борта. Я вывернул шею, разглядывая его склоны (когда еще выберусь на вертолетную экскурсию по тайге!), и в этот раз Эдик не стал меня не одергивать. Он вообще выглядел понурым, под глазами обозначились круги, даже в позе, в которой он расположился на сидении, не было привычного щегольства.

- Неважно выглядишь! - крикнул я ему сквозь шум в салоне.

- Да просто задолбало мотаться со всякими уродами, вроде тебя. Сразу не могли решить, нужен ты или нет!

- С начальством всегда так, - посочувствовал я. - Сегодня требуют одно, завтра другое. И зачастую эти требования противоречат друг другу.

- Философ лагерный, - отозвался он беззлобно. Потом наклонился к моему уху, чтобы я лучше расслышал: - Забудь обо всем, что видел. Помни о подписке.

- Не переживай! Все будет пучком!

У меня совершенно не было желания увеличивать себе срок. Наоборот, я планировал выйти из колонии как можно скорее. Выйти из колонии… С губ сорвался невеселый смешок. От этого чудного мгновения меня отделяют годы. А силенок, если признаться честно, на эти годы осталось не так уж много. Основную часть с удовольствием пососала зона, а бестолковый вызов в научный поселок подорвал остатки. Треклятый вызов! Он нарушил угнездившиеся в моей душе смирение и почти буддийский покой.

- Капитан! - крикнул пилот, показывая куда-то вправо. Мы с Эдиком повернули головы. Пилот, конечно же, обращал внимание моего сопровождающего, но я ведь тоже капитан. В первый момент я не увидел ничего, кроме плывущих склонов и вечернего неба. И лишь присмотревшись, обнаружил, что у нас появился эскорт.

Параллельным с нами курсом вдоль хребта летело что-то вытянутое и серебристое, по форме напоминающее эллипсоид. Объект двигался с неестественной легкостью, как бы насмехаясь над земным притяжением и потугами конструкторов авиадвигателей. Я попытался сопоставить его с размерами елок на склоне, получилось около десятка метров в диаметре.

- Друзья нашего папуаса пожаловали, - недовольно пробурчал Эдик.

- Что делать, капитан? - крикнул пилот.

- Почем я знаю! Доложи на землю, пусть они нам скажут.

Пилот прижал к щеке стебелек гарнитуры и несколько раз запросил авиадиспетчера. Тем временем, эллипсоид унесся далеко вперед, потом вернулся. Маневр он повторил дважды. Будто хотел, чтобы мы с ним поиграли. Пилот не поддался на провокацию и, вцепившись в рукоять управления, вел машину в прежнем режиме. Выла турбина. Дюралевые лопасти невозмутимо рубили воздух над крышей салона. Пилот продолжал вызывать диспетчера.

Устав играть, эллипсоид застыл на секунду напротив нас. Потом словно на воздушной подушке скатился вниз по склону, исчезнув из окон.

- Куда он делся? - крикнул Эдик, тычась лбом в стекло и пытаясь разглядеть, что творится под днищем. Крикнул мне: - Глянь со своей стороны!

Пилот потянулся к матовой коробке радиостанции и раздраженно хлопнул по ней ладонью. Я понял, что с вызовом поселка возникли какие-то проблемы.

Прежде, чем я успел выполнить просьбу Эдика, за окном резко свернуло, залив салон оранжево-розовым светом. Вертолет вздрогнул от толчка непонятной природы. Моя голова кивнула против воли, но на счастье остальное тело было пристегнуто к сидению - есть у меня привычка пристегиваться в транспорте, особенно в том, который при движении не касается земли.

Эдика, беспечно проигнорировавшего лямку, выбросило с дивана и как следует приложило лбом о переборку. Винтокрылая машина накренилась на борт и, припадочно трясясь, стала вращаться вокруг оси. Руками в наручниках я вцепился в ремни, преодолевая силу инерции, тянущую то в одну, то в другую сторону. За окнами прокувыркалось нечто большое и темное, кажется, наша хвостовая балка. Сквозь надрывный гул ротора из кабины доносился отчаянный писк, сигнализирующий о потере высоты.

- ПРИЗЕМЛЯЕМСЯ, КАПИТАН! - проорал пилот, не ведая, что слышу его только я. Эдик, лежавший ничком возле моих ног, не шевелился, лоб у него был залит кровью.

В окнах появились треугольные вершины елей, в хаотичный частокол которых мы совершали "приземление". Темная хвоя окружила, скрыв небо. Упругие лапы били по окнам. Защелкали сучья, потом раздался страшный удар в днище, едва не выбросивший меня из сиденья - опять спас ремень. Пронзительно скрипнул мнущийся фюзеляж. Лопасти с лязгом врубились в стволы, брызнув щепой. В пилотской кабине с грохотом лопнуло стекло, и салон наполнился холодом. Возможно запоздало, я накрыл руками и спрятал между коленей голову. Ми-2 повернуло сначала на один бок, потом на другой. Надрывавшийся вхолостую двигатель взвизгнул и резко заглох. Вертолет застыл среди деревьев на бог знает на каком расстоянии от земли.

Некоторое время я продолжал лежать, сжимая ладонями затылок, опасаясь, что падение не закончилось и нам предстоит еще метров пятнадцать увлекательного аттракциона под названием "Окончание истории про Икара". Но нет, вроде все закончилось.

Я опасливо поднял голову.

Под потолком неровно горело аварийное освещение. Салон в некоторых местах покорежился, но сохранил общую геометрию. Левый ряд окон снаружи упирался в колючий лапник, за окнами справа виднелась лопасть, согнутая под прямым углом. Воняло керосином.

Лежавший на полу Эдик простонал. Живой!

Я отстегнул лямку, поднялся. Пол под ногами опасно качнулся. Машина села на елки очень ненадежно. Я аккуратно переступил через тело и, присев, перевернул его на спину. Лоб сопровождающего был разбит в двух местах, но грудь поднималась и опускалась, а изо рта раздавалось хрипловатое дыхание.

- Командир! - крикнул я пилоту. - Ты как там? Где у тебя аптечка? Эдик походу покалечился!

Никакой реакции.

Очень осторожно, чтобы не нарушить баланс вертолета, я заглянул за переборку. Пилот сидел в кресле, аккуратно пристегнутый ремнями, и бессмысленно таращился на пульт управления. От уголка рта к подбородку тянулась струйка крови. Блистер каюины на уровне коленей был пробит могучим суком, обломанный конец которого вошел пилоту под ребра, чем намертво пригвоздил его к спинке кресла.