– Ox… – Лариков нервно потер щеки. – Это было… это можно рассматривать как шутку. В общем, когда идея пришла мне в голову, она показалась очень хорошей. Понимаете, если рассказывать с самого начала, моя жена… то есть моя мама в целом, конечно, права… Дело в том, что мой отец всегда…

Он шумно перевел дыхание и замолчал. Мы тоже молчали.

– Извините. Я понимаю, что со стороны это выглядит смешно: взрослый мужчина и такие нелепые… Но поверьте, мой отец действительно был очень сильный человек. И я уважал его, правда! И любил, и гордился им! И… и как-то так всегда выходило, что я слушался его. Понимаете, он всегда был прав, всегда знал, что надо делать и как. А мама, она всегда была рядом с отцом и тоже всегда была права. Но она не такой сильный человек. И когда папа умер… в общем, мне показалось, что я теперь сам… сам могу все решать. Мама была против моей женитьбы, плакала, говорила, что отец никогда бы этого не позволил. Но я все равно сделал по-своему. Понимаете, я даже не могу сказать, что как-то особенно сильно был влюблен. Лена очень красивая, умная и вообще такая… стильная. Она умеет произвести впечатление, и на меня тогда… произвела. Я не знаю, как это объяснить: я не был в нее влюблен, но я чувствовал, что мне надо на ней жениться. Не потому, что она этого хотела, нет, я сам хотел! Понимаете, было такое ощущение, что если я послушаюсь маму, то все, это будет навсегда. Словно смерть папы дала мне единственный шанс стать независимым! И я женился на Лене.

Он посмотрел на шефа с каким-то отчаянным вызовом, словно ждал, что сейчас тот засмеется или просто скажет что-то очень ехидное. Но Баринов никак не выразил своего отношения к его нелепому, мальчишескому бунту, молчал и ждал продолжения.

– Глупо, конечно, – согласился с невысказанным осуждением Лариков. – Но что теперь… Сначала мы, в общем, мирно жили, потом стали ссориться. Мама тоже… она ведь, сами видели, особой деликатностью не отличается. Ясно, что долго так продолжаться не могло. Сначала я упомянул о разводе, потом Лена. Потом вдруг оказалось, мы обсуждаем, что она при разводе получит… понимаете, она захотела слишком много. В конце концов, все, что у меня есть… она не имеет к этому никакого отношения. Ну что мы могли совместно нажить за два года, да и то неполных? На самом деле за это время мои доходы, наоборот, снизились. Она очень много денег тратила, Лена. Главное, непонятно на что, но тянула, как пылесос! Правда, нельзя же тратить на спа-процедуры пятьдесят тысяч в месяц?

Задав этот вопрос, он уставился на меня. Самое смешное, что Гоша с Александром Сергеевичем последовали его примеру. Нашли крупного специалиста по ценам на спа-процедуры! Я неопределенно пожала плечами и покачала головой.

Разочарованный моей невнятной реакцией, Лариков снова повернулся к Баринову и продолжил:

– Когда я понял, что Лена хочет меня после развода по миру пустить, я, естественно, принял меры. Адвокат у нас хороший, он еще с папой работал. И если по-честному, то Лене вообще ничего не положено. Но все не так просто. Дело в том, что мой бизнес, он немножечко не совсем прозрачный. Ничего криминального… сильно криминального, я имею в виду. Как у всех – несколько теневых схем, зарплаты не совсем белые… А что вы хотите? – неожиданно агрессивно вскинулся он. – У нас если все налоги платить, то работать вообще смысла нет! А документооборот? Если я с каждой бумажкой, как инструкции требуют, по всем инстанциям бегать буду, дело просто остановится!

– Мы не налоговая полиция. – Шеф успокаивающе приподнял ладони вверх. – Цветовая гамма вашего бизнеса нас не интересует.

– Да. – Лариков моргнул. – Да, конечно. Извините. Просто Лена, она немного имеет представление о моих делах. Она интересовалась, и сначала мне это даже нравилось. Понимаете, приятно, когда жена вот так старается вникнуть, помочь, взять на себя решение каких-то проблем. А проблемы возникают постоянно, вы же понимаете. Но в результате Лена теперь слишком много знает о моем бизнесе. И если она откроет рот, то в меня вцепится как раз налоговая полиция. И не только. Мы, конечно, что смогли, подчистили, хвосты подобрали. Но сами знаете, кто ищет, тот всегда найдет.

– А на мировую пойти не пробовали? – подал голос Гоша. – Поторговаться, договориться?

– Поторговаться? – криво усмехнулся Сергей Аркадьевич. – Вы Лену не видели, поэтому не представляете, что предлагаете. Эта женщина не имеет совести и не знает меры. Я не от хорошей жизни задумался, как ее обмануть. А тут Лена фильм посмотрела, как бандиты мальчишку украли и выкуп потребовали. Она с этим фильмом просто чокнулась: приставала ко всем, пересказывала, требовала, чтобы я подтвердил, что если Игоря украдут, то я все, что у меня есть, отдам… Вот я и подумал: а почему, собственно, и нет? Все просто: я прячу Игоря в надежном месте, говорю Лене, что его похитили, что мне теперь придется продать существенную долю своего дела, почти все. Знаете, самое смешное, что Лена поверила.

– Поверила? – Баринов не пытался скрыть сомнения.

– Поверила, поверила! Даже плакала. Я еще подумал, что надо будет ей после развода что-нибудь выделить. Не столько, сколько она хотела, конечно, но… может, квартиру ей купить? Понимаете, Лена, в сущности, неплохая женщина. Вот только жениться на ней мне не стоило. Это как-то очень быстро все испортило.

– Вам виднее, – дипломатично согласился шеф. – Итак, ваша жена поверила в похищение пасынка.

– Да, поверила. Все складывалось очень удачно. Игорь сидел с Татьяной в моей квартире, Лена перестала говорить о разделе имущества, какой тут раздел! Еще немного, и мы бы оформили развод, – если общих детей и претензий нет, это быстро. Мама, правда, шум подняла. К вам зачем-то пошла. Я ей ничего не рассказывал, сами понимаете.

Вошла Нина, помахивая листком бумаги с распечаткой. Положила его шефу на стол, молча указала пальцем на обведенные красным фломастером номера. Рядом тем же фломастером было помечено, кому эти номера принадлежат.

По закону у нас нет доступа к такой информации. Милиция, да с санкции прокурора, та имеет право… Вообще, работа детективного агентства ограничена таким количеством запретов и ограничений, что соблюдение всех правил сделало бы существование фирм, подобных нашей, абсолютно бессмысленным. Но как и двести лет назад, суровость российских законов компенсируется их неисполнением. И получение списка звонков, сделанных Еленой Лариковой, Татьяной Кораблевой и мальчиком Игорем, является не самым большим правонарушением в списке наших прегрешений. Ох, знала бы моя мама, как изменила работа в агентстве ее законопослушную дочь!

Впрочем, раздумывать на эту тему сейчас не было ни времени, ни желания. Баринов, ознакомившись с содержанием распечатки, повернул листок так, чтобы нам с Гошей было хорошо видно. Мы одновременно наклонились над столом и едва не столкнулись лбами. Результат нашего незаконного вмешательства в работу телефонной сети оказался впечатляющим. Ниночка не напрасно использовала красный фломастер.

Шеф откинулся на спинку кресла и спросил:

– Сергей Аркадьевич, а в каких отношениях находятся ваша жена и Татьяна Кораблева? Они знакомы?