– Раздвинь ноги, Эмилия, – снова приказал Клайд.

Я помедлила. Роберт смотрел мне в глаза, не мигая. Из-за расширившихся зрачков его казались чёрными, и хищное выражение его лица пугало.

– Ну же! – повторил приказ Клайд.

И снова я медлила. Потому что отлично представляла, какая картина откроется Роберту, как только я выполню этот приказ.

Впрочем, заминка была недолгой. Что-то подсказывало, что заставить Клайда ещё раз повторить своё распоряжение – плохая идея. Я развела ноги, уперевшись носочками в диван, изо всех сил стараясь свести колени. Да, с эпиляцией теперь было все в порядке – стыдиться нечего, и все-таки… мне было просто невероятно стыдно!

Я не верила, что это со мной… Такого не может быть… не бывает…

– Раскройся, Эмилия, – хрипло проговорил Клайд мне на ухо. – Не нужно строить из себя скромницу. Я ведь знаю, что ты хочешь.

Это было ужасно – понимать, что я в его власти, но главное – что я отдаюсь в эту власть добровольно. Потому что то тёмное, похотливое, что дремало внутри меня, кажется, пыталось вырваться наружу.

Я развела колени и прикрыла глаза. Не могла видеть, как Роберт меня рассматривает.

– А теперь – ласкай себя!

Новый приказ. И новая волна ужаса.

Но на этот раз преодолеть себя уже проще, и мои пальцы скользят между влажных жарких складочек.

Первое касание – и я вскрикиваю, настолько остро и болезненно реагирую на него. Это ощущение и обильная влага лишний раз доказывают, что моё грехопадение свершилось. Каким бы диким и неестественным ни было всё, что происходило, меня это возбуждало.

– Давай-ка, милая, старайся. Никто, кроме тебя, сегодня этого не сделает, – хрипло прошептал Клайд мне на ухо, и меня снова накрыла удушливая волна стыда.

Я задвигала пальцами, кусая губы и проглатывая собственные стоны.

– Тебе нравится убирать в этом доме? – спросил он вдруг.

Такого вопроса я точно не ожидала, поэтому выпалила первое, что пришло в голову:

– Нет!

Мои пальцы на какое-то мгновение застыли, но шлепок по бедру заставил их задвигаться снова.

– А отсасывать мне понравилось?

Ещё один вопрос, который выбивает меня из колеи. Я слышу его словно сквозь пелену, потому что понимаю, что уже подхожу к пику.

– Да! – стону, почти выкрикиваю.

И меня накрывает мощный оргазм. Тело содрогается, немеет, и я почти без чувств падаю на Клайда. Я едва успеваю отдышаться, когда он говорит:

– Ну, раз тебе не нравится убирать, а нравится отсасывать, с завтрашнего дня у нас будет другая горничная, и даже две.

– Вы меня отпускаете?

От удивления я смогла приподнять голову, хотя секунду назад мне казалось, что я и мизинцем не могу пошевелить.

– Разумеется, нет. У нас же контракт на полгода – помнишь? Просто теперь у тебя изменится круг обязанностей. Ты можешь идти, – сказал он, когда я немного пришла в себя.

Я поправила платье и выскочила за дверь. Мысли путались.

Я не могла найти ни названия, ни оправданий тому, что сейчас произошло. Но самое ужасное, что больше всего меня беспокоило не то, что произошло, а то, чего не произошло.

Роберт даже не прикоснулся ко мне. Он снова только смотрел на нас с Клайдом, тогда как с девушкой из эскорта всё было иначе. Он овладел ею практически сразу. В чём же дело? Я ему не нравлюсь?

Эта мысль отозвалась непонятной горечью где-то внутри.

Спала ли я в эту ночь?

Не уверена. Ворох мыслей, сомнений, воспоминаний яркими красками вспыхивал перед глазами…

Все, что случилось со мной в эти дни, казалось нереальным, походило на сон.

Признание в том, что мне нравилось подсматривать… пальцы Олафссона у меня между ног… его член у меня во рту…

Я принимала его с такой жадностью, что даже сейчас стыд опалял мои щеки. При этом я знала, что за мной наблюдают. И это лишь подстегивало, усиливало возбуждение. Мне хотелось не только сделать приятное Олафссону, мне хотелось понравиться и Дэниэлсу.

Его взгляд, когда я ласкала себя…

Наверное, именно его взгляд и столкнул меня окончательно в пропасть.

Крутясь на кровати, я представляла: каково это – почувствовать на себе его руки? После того как к моему телу прикасался другой.

Я никогда не сталкивалась с ситуацией, когда нравятся сразу двое мужчин. Но я и с такими мужчинами раньше не сталкивалась. Вокруг них разливалась такая мощная аура власти, что у того, кто оказывался рядом, оставался единственный выбор – безоговорочно подчиниться. Не знаю, как к этому относились сами мужчины, но в одном не сомневалась: женщины с удовольствием позволяли им себя подчинять. И я не была в этом оригинальной.

Мне нравилось это ощущение холодка, ползущего по позвоночнику, когда раздавался требовательный голос Олафссона. Мне нравился жар, который меня охватывал, когда он приручал мое тело, слушавшее его, а не мои жалкие возражения. И мне нравилось то, что этому был свидетель, взгляд которого заставлял плавиться мою кожу.

Ничего удивительного, что утром я проснулась с подушкой между ног.

Попробовала снять напряжение пальцами, но оставила эту идею. Так, как вчера, не получилось. Приятно – и все. Возбуждение не накрывало удушливой волной, оно походило, скорее, на легкий бриз. Когда попробуешь лучшее, к прежнему возвращаться не хочется.

Стоя под душем, я пыталась настроиться на сегодняшний день, понять, как мне действовать дальше. Казалось, нужно радоваться: теперь я свободна. Больше никаких трудовых подвигов! Прощайте, моющие средства, щетки и пылесос!

Впрочем, так ли уж я свободна? Я все еще пленница в этом доме. И тот факт, что мне не нужно больше надраивать полы, мало что изменил. Отправиться домой, увидеть родных, да даже просто сходить в кино я не могу. Разве это свобода?

То, что вошло в мои новые обязанности, приносит мне удовольствие. Да, вразрез с моим воспитанием, принципами, привычками, но, говоря откровенно, мне это не в тягость.

Перед тем как изменить условия сделки, меня спросили, чего я хочу. Но я не обольщалась: мое влечение просто совпало с их желанием. И когда оно исчерпает себя, меня с легкостью выставят вон. Нужно не забывать об этом. И ни к одному из них не привязываться.

Секс… между нами возможен лишь секс, и не больше.

Взглянув на часы, я поняла, что провалялась в постели почти до полудня. Перебирая свой скудный гардероб, я злилась, что захватила так мало вещей. На платье горничной не хотела даже смотреть. Горничной не нужны красивые вещи, поэтому у меня и были с собой в основном джинсы и футболки, максимум женственного – блузы. Одну из них я и выбрала – а что оставалось?