Она легко дотронулась до ногтя большого пальца на ноге и потерла его кончик своим пальцем.

Наклонившись ниже и придвинув лицо ближе, для того чтобы видеть лучше, Ким почувствовала у себя за спиной шаги.

– Что ж… детектив-инспектор, кажется, мы встретились вновь.

Ким широко открыла глаза, услышав хорошо знакомый голос.

– Доктор Бэйт, – произнесла Стоун, выпрямляясь.

– Уверен, вы помните, что меня зовут Дэниел, – сказал мужчина, протягивая руку.

Ким быстро дотронулась до нее.

Теперь она понимала, почему Китс и Брайант тайно веселились, предвкушая эту неловкую ситуацию.

Она и Дэниел встречались в прошлом году во время расследования Крествудского дела[16]. Бэйт был специалистом по судебной остеоархеологии, присланным из Данди. Сначала они не ладили друг с другом. А потом, после трех могил, у них появились признаки взаимного интереса. Но расследование закончилось. Он уехал. Занавес.

Его волосы были несколько светлее, чем она помнила. Возможно, выгорели на солнце. Глаза были такими же зелеными и иногда начинали светиться от озорства или темнели за круглыми очками, которые он носил во время работы.

Дэниел был одет в светлые джинсы и футболку цвета хаки. Руки благодаря его любви к занятиям на открытом воздухе изменились мало, вот только ниже левого локтя появился свежий шрам.

Неожиданно Ким почувствовала себя участником титульного боя на боксерском ринге. Ей уже нанесли первый удар, и теперь трое заинтересованных людей внимательно следили за ее реакцией.

– Очень мило встретиться с вами еще раз, доктор Бэйт. – Ким широко улыбнулась. – Надеюсь, что у вас всё в порядке.

Китс почесал бороду, а Брайант кашлянул в кулак.

– Вы уже готовы увезти ее? – Стоун повернулась к патологоанатому.

Сейчас не было ничего важнее этого тела. Среди других, находившихся в «Вестерли», оно являлось «чужаком». Это был не эксперимент, не добровольное пожертвование и не подарок.

Несмотря на все недостатки этого человека, Ким всегда расслаблялась, когда жертвы поступали в распоряжение Китса. Он обращался с ними с уважением.

– Как только, так сразу, инспектор.

Стоун перевела взгляд на Дэниела. Его глаза светились от удовольствия. Он наслаждался ситуацией. Но если он думает, что может играть здесь в свои игры, то ему придется делать это в одиночестве.

Инспектор повернулась, перешла вброд ручей и только тогда обернулась назад.

– Китс, встретимся завтра, в девять утра. – Тут она посмотрела направо. – Мне было приятно встретиться с вами вновь… доктор Бэйт.

Стоун стремительно двинулась вверх по холму и не притормозила, даже когда рядом оказался Брайант.

– Иуда, – процедила она сквозь зубы.

Теперь ей все стало ясно. То, как Брайант посмотрел на пикап. Его самодовольная улыбка и то, как он долго общался с этими консультантами. Если она правильно помнила, то Брайант с Дэниелом прекрасно ладили.

– Ты знал, что он здесь, и не удосужился сказать мне об этом?

– Не люблю лезть в чужие дела, благодарю покорно. – Брайант пожал плечами безо всякого сожаления. – Да и в чем, собственно, дело? Не то чтобы что-то произошло, когда…

– Конечно, волноваться не из-за чего, – резко отрезала Ким. Ну да, была между ними какая-то тяга, но они были слишком заняты, чтобы признаться в этом.

– Вот именно. Э-э-э… гораздо важнее, командир, что ты увидела там, на ноге мертвой девушки.

Ким подняла руку и потерла указательным пальцем ноготь своего большого пальца.

– Ногти на руках и ногах были тусклыми и необработанными. Как будто их покрыли матовой краской.

– Все равно не понимаю. – Сержант покачал головой.

– Средство для удаления лака. Им снимают лак с ногтей. И пользовались им совсем недавно.

– Ты думаешь, что это имеет какое-то значение? – спросил Брайант с сомнением.

– Брайант, а я надеялась, что ты уже выучил, что какое-то значение имеет буквально все.

Ким положила трубку и вышла из «кутузки» в общую комнату.

– О’кей, Стейс, тащи доску. Кев – налей всем кофе, Брайант – открой окно.

В комнате отдела чувствовался запах смерти. То ли воображаемый, то ли принесенный на одежде и обуви, сейчас он не давал им покоя.

Стейси встала на цыпочки, чтобы достать до верхней кромки доски. Там она написала «НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА» и подчеркнула эту надпись идеально прямой линией.

Ким ненавидела такую формулировку. Анонимность жертв вызывала у нее отвращение. Ведь в жизни у всех у них были имена, индивидуальность, прошлое. Они любили, боялись, ненавидели и мечтали. У всех них было свое выражение лица. Они шли по жизни, взаимодействуя с другими людьми и влияя на них. Улыбались горничной при выезде из гостиницы. Перекидывались словом с баристой в кофейне. Жертвовали на благотворительность. Каждая жертва оставляла где-то свой след.

– Итак, сначала факты. Рост около пяти футов и четырех дюймов. Вес – не более восьми стоунов[17]. Натуральная блондинка. Возраст – около тридцати, судя по одежде. Время и причину смерти сообщат завтра утром. Стейс, раздели доску на две части.

Доусон протянул Ким кружку с кофе. Он оказался горячим, и Стоун поставила кружку на свободный стол рядом с собой.

– А теперь переходим к комментариям. Персональные данные, место убийства, подозреваемые, мотивы. – Она остановилась и отхлебнула кофе, ожидая, пока Стейси все запишет. – Полностью одета. Лак для ногтей снят…

– Она могла сделать это сама, – предположил Брайант. – Мы точно не знаем, когда ее захватили. Может быть, это произошло вчера вечером, после обеда или что-то в этом роде.

– Она одета в дневную одежду, – согласно кивнула Ким и пожала плечами. – Может быть, это ничего не значит, но я хочу, чтобы мы это отметили.

Стейси стояла в ожидании.

– Следы наручников на кисти. – Инспектор смотрела на доску. Потом быстро продолжила: – Лицо изуродовано до неузнаваемости. – Пауза. – Это сделано для того, чтобы затруднить опознание и затормозить расследование, или по какой-то другой причине? Земля во рту – случайность или она оказалась там намеренно? Где ее вещи? Большинство людей ходят по крайней мере с телефоном и хоть какими-то деньгами.

Стейси сокращала мысли Ким до двух-трех слов и записывала их.

Инспектор еще раз посмотрела на доску, удовлетворенная тем, что они отметили основные моменты, и подождала, пока детектив-констебль вернется на свое место.