В бахилах баба Нила идет до станции, вэлектричке их снимает, потом снова натягивает, чтобы добежать до метро, вподземке стаскивает, и так целый день. Зато обувь цела! Бахилы старуха добываетв клинике, где моет полы. Подозреваю, что она забирает использованныепосетителями, в сарае у нее хранится целый мешок с ними. Кстати, о сарае. БабаНила собрала там огромное количество барахла, а в подполе держит овощи,выращенные на своей делянке, и собственноручно закатанные банки. Консервы у неевеликолепные, огурчики хрустят, помидоры не теряют цвет, чеснок вышибает слезу.

Только, к сожалению, на земле много людей,которые, как стрекоза из известной басни, все лето танцуют, поют, а зимой естьхотят. Помнится, егоза притопала к муравью и вежливо попросила ее накормить…Человек же поступает иначе – он попросту лезет в чужой погреб. Пару раз при мнебаба Нила лишалась части запасов. Кто-то уносил ее банки, отсыпал картошку.Потом старуха заподозрила, что некто шарит в отсутствие хозяев и в доме.Грабитель действовал аккуратно, но хозяйский глаз заметил неправильно сложенныеполотенца в шкафу и еще ряд мелочей, указывающих на появление постороннеголица. Вот тут терпение бабы Нилы лопнуло, и она решила поймать мерзавца. Чтобызастать негодяя на месте преступления, старуха придумала сигнальную систему:самая обычная веревка, хитро натянутая на полу сарая, «выходит» в огород,змеится, на манер электропроводки, на специально вбитых кольях и заканчиваетсяна кухне целой гирляндой колокольчиков. Заденет чужая нога «тревожный шнур», –раздастся трезвон, который вор не услышит, но услышит пенсионерка. Дальше –понятно.

Надо отметить, что баба Нила совсем не жадная,она радушно угощает всех, кормит супом и меня, и Томаса, и Нину, и ПрасковьюНикитичну. Мы живем коммуной, продукты в холодильнике и содержимое кастрюль наплите считаются общими. Почему же она так хочет поймать вора? Да потому что онвор! Приди человек в дом открыто, попроси он с голодухи пять картошин, бабаНила вручит ему мешок и еще консервов даст в придачу. Но воровать нельзя!Грабителя следует отловить и прилюдно высечь розгами. К преступникам баба Нилабеспощадна.

Так что теперь мы ожидаем поимки грабителя.

…Втиснувшись в мою малолитражку, Рублевазасопела и заерзала на сиденье.

– Неудобно? – заботливо осведомилась я.

– Тесно, ноги некуда вытянуть, – призналасьона.

– Сбоку есть рычажок, потяни его, и креслоотъедет назад, – объяснила я.

– Супер! – воскликнула Валя. – Хорошая машина,но очень низкая, и «морды» почти нет, а Коля говорит: «Чем длиннее капот, темдлиннее жизнь».

– Твой супруг прав, – кивнула я. – Собираюсьпересесть на джип.

– Ух ты! – восхитилась Валя. – Какой?

– Сейчас покажу, – пообещала я. – Видишь вонтам, справа, в соседнем ряду, серебристый?

Валентина чуть не свернула шею, разглядываявнедорожник.

– Шутишь, да? Это же «БМВ», он более ста тысячдолларов стоит. Последняя модель, напоминает по виду бульдога.

Настал мой черед удивляться:

– Извини, я глупо пошутила! А ты хорошоразбираешься в машинах?

– Да откуда, у нас с Колей колес нет и никогдане было. Машина – дорогое удовольствие, сначала ее купить надо, потомзастраховать, чинить, мыть, бензином заправлять. Лучше на общественномтранспорте ездить. А про джип «БМВ» я от бабы Нилы знаю, она Коле брелок дляключей купила, синий. А мне объяснила: «Это логотип крутой автомобильной марки,но она, зараза, дорогая».

Я поняла, что случайно наступила на больноеместо. Вероятно, Валентина хотела бы сама сидеть за рулем, но ей никогда некупить собственный автомобиль.

Остаток дороги мы провели под аккомпанементрадио, которое безостановочно вещало о пробках, пело о неразделенной любви ирекламировало средство тройного действия от облысения, поноса и насморка водной таблетке.

Улица Фастова оказалась небольшим переулочком,зажатым между несколькими высотными зданиями. Она была прямой и хорошопросматривалась.

– И где труп? – спросила я.

– Может, его увезли? – предположила Валя. –Звонили-то давно.

– Но тогда здесь должны находиться люди,изучающие место преступления, – резонно возразила я. – Сама знаешь, этотпроцесс не прост, он занимает много времени.

– Наверное, уже закончили, – промямлилаВалентина, – дома тут дорогие, не захотели жильцам неудобство создавать.

Мне последний аргумент показался совсем ужнелепым. Похоже, Рублевой очень не хочется верить в хулигана, который решилпоиздеваться над бывшим прокурором. Я вылезла из машины, огляделась, увиделамаленькую пекарню и направилась к ней. Вошла внутрь и спросила у тетушки заприлавком, очень смахивающей на фрекен Бокк:

– Не видели здесь труп?

Баба уронила на пол плюшку с вареньем ипереспросила:

– Что-что?

– Сегодня на улице кого-нибудь убили? –уточнила я.

– Где? – заморгала продавщица.

Я указала на большое окно:

– Там, на тротуаре.

Тетка наклонилась, подняла булочку, сдула снее пыль, без всякого колебания положила на поднос к другим плюшкам и буркнула:

– Ты из дурки сбежала?

Я достала рабочее удостоверение,подтверждающее мой статус частного детектива. Хорошо, что в нем не сказано озакрытии нашей разыскной конторы.

– Из ментовки, – сделала глубокомысленныйвывод пекарша. – И чего?

– Нам сообщили об убийстве на улице Фастова, –сухо сказала я. – Где тело?

– Спокойно у нас, – не проявила волнениятетка, – ни азеров, ни чеченов, люди вокруг тихие, на хороших машинах. Пошутилкто-то.

– Вы Зинаида? – продолжила я.

– Нет, Тамара Федоровна, – с достоинствомпредставилась булочница, – частный предприниматель Изотова, все бумаги впорядке. Хочешь булочку? Могу кофейку налить.

– А где Зина? – спросила я.

– Какая? – прозвучало в ответ.

– Та, что здесь торгует.

– Я одна тут, и пеку, и за прилавком стою, –пояснила Тамара Федоровна. – Хозяйка, уборщица, торговка – все я. Никаких Зиннет.

– Вы уверены? – уточнила я.

Тамара Федоровна уперла руки в бока:

– Конечно!