Коэволюционное сотрудничество налицо – кролики и вирусы миксоматоза заключили мировое соглашение!

Но, прежде чем делать выводы, давайте перенесемся в противоположную точку земного шара и посмотрим, что происходило там. Австралийский опыт, дающий 95-процентное снижение поголовья кроликов, применили в Великобритании, где дикие кролики тоже создавали проблемы фермерам, но, правда, не такие огромные, как в Австралии.

Вирус миксоматоза кардинально сократил поголовье диких британских кроликов и, что самое интересное, никакого восстановления численности здесь не произошло. Неоднократные исследования не выявили в Великобритании ни ослабленного вируса в кроличьих популяциях, ни устойчивых к вирусу кроликов.

Как это объяснить?

Давайте сразу уточним, что эволюция и коэволюция – это природные процессы, подчиняющиеся объективным законам. Объяснения вроде «ну, Англия же совсем другая, это вам не Австралия» не принимаются. И еще одно уточнение – данные по Великобритании и Австралии абсолютно верны. В Великобритании взаимное приспособление кроликов и вируса не имело места, а в Австралии оно наличествовало.

Все дело в переносчиках вируса миксоматоза, которым кролики заражаются не друг от друга, а с помощью кровососущих насекомых. В Австралии вирус переносили комары, не способные переносить даже теплые австралийские зимы. В зимние месяцы, когда комаров становилось значительно меньше или они исчезали совсем (это зависело от климата конкретной местности), оставшиеся в живых, то есть – устойчивые к воздействию вируса кролики, активно размножались. Спустя несколько зим в австралийской популяции стали преобладать кролики, не чувствительные к вирусу миксоматоза. Все дело в зимних перерывах, в местных условиях, а не в коэволюции как таковой. Снижение патогенности вируса и повышение устойчивости к нему произошло из-за определенных местных особенностей, а не как закономерное эволюционное явление.

В Великобритании же все было иначе. Во-первых, вирус миксоматоза здесь переносили не комары, а блохи. Во-вторых, британские кролики жили в норах, а не на поверхности земли, как их австралийские собратья, ведь британский климат гораздо суровее австралийского. В теплых норах блохи круглогодично были активными и заражали кроликов без передышки. В результате никакой «коэволюции» (кавычки не случайны) в Великобритании не произошло. Здесь смогла выжить лишь небольшая часть кроликов, покинувших норы, и ставших жить на земле, подобно австралийским собратьям. Но эти кролики не были устойчивыми к действию вируса миксоматоза, просто вне нор их реже кусали блохи.

Что же касается теории коэволюции паразитов и хозяев как таковой, то у нее есть несколько слабых мест. Прежде всего надо сказать, что патогенность микроорганизма может не только уменьшаться, но и увеличиваться. Патогенность не является простым следствием сожительства возбудителя и его хозяина, это гораздо более сложное явление. В противном случае многие болезнетворные микроорганизмы, существующие с древнейших пор (например – туберкулезная палочка), могли бы уже сто раз коэволюционировать с человеком, однако этого не произошло.

У повышения патогенности есть не только мелкий обывательский, но и большой государственный смысл. Если серьезно, то высокая патогенность обеспечивает не только быстрое размножение вируса в организме хозяина, но и делает стабильнее экологическую систему, в которой они обитают.[16]

Любая экологическая система эволюционно стремится к разнообразию, поскольку чем разнообразнее система, тем она стабильнее. Чем больше биологических видов образуют экосистему, тем выше шансы системы на существование. Высокая патогенность паразитов способствует сохранению видового разнообразия в экосистеме. Проще говоря, чем патогеннее возбудитель болезни, чем быстрее он убивает своего хозяина, тем меньше представителей других видов сможет уничтожить (съесть) хозяин.

Так что давайте не будем сводить отношения между паразитом и хозяином к банальному «квартирант в доме», все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Если вы думаете, что вирусы действуют просто так, наобум, то сильно ошибаетесь! У вирусов (и вообще у всех паразитов) есть стратегии выживания, и разным видам свойственны разные стратегии.

Давайте на всякий случай уточним, что под стратегиями в данной главе и в данном контексте подразумеваются не программы действий, разработанные Всемирным Вирусным Правительством, а разновидности приспособительных реакций различных возбудителей инфекционных заболеваний. Эти приспособительные реакции сформировались не осознанно, а случайно, под действием Его Высочества Естественного отбора.

На сегодняшний день различают три стратегии паразитизма, причем две из них существуют в реальности, а третья – в виде гипотезы, но гипотезы довольно убедительной и однозначно заслуживающей внимания.

Первую стратегию паразитизма можно назвать суворовской, потому что она учит «воевать не числом, а уменьем». Точнее не столько числом, сколько уменьем. Для первой стратегии характерны такие особенности, как короткий инкубационный период, выраженные клинические проявления и быстрое течение болезни, нередко заканчивающееся гибелью организма-хозяина. Такая стратегия по силам только высокоагрессивным, хорошо обученным и превосходно оснащенным бойцам. Попав в организм, они быстро разбираются с иммунной системой и вызывают яркое, тяжелое заболевание. Клеткам иммунной системы остается только наблюдать за происходящим и уныло петь бодрые песни: «Но, если вдруг нагрянет враг матерый, мы не допустим снова быть беде…». Да, не допустят, если организм-хозяин выживет, и в том случае, если иммунная система сможет выработать иммунитет против данного возбудителя. Но ключевое слово – «если», ведь организм может и не выжить.

В чем стихийно-эволюционный смысл агрессивной «суворовской» стратегии?

Смысл в том, чтобы за счет выраженного проявления клинических признаков, например – чихания, кашля или диареи, распространить возбудителя среди максимально возможного количества новых хозяев. Чем агрессивнее паразит поражает хозяйский организм, тем выраженнее будут клинические признаки, тем интенсивнее станет распространяться паразит. Это первое. И второе – размножение любого паразита, будь то вирус, бактерия или кишечный червь, происходит за счет ресурсов хозяина, чему иммунная система хозяина всячески сопротивляется. Чем выше патогенность возбудителя, тем сильнее будет ослаблен организм хозяина, тем сильнее будет подавлена иммунная система, и тем проще будет пользоваться хозяйскими ресурсами. А чем больше ресурсов будет усвоено паразитом, тем интенсивнее он станет размножаться. Если кто не в курсе, то произведение потомства, с биологической точки зрения, является главной целью жизни любого организма.