– Ах, значит, яд опасен, если попадет в кровь? – нахмурилась Мари.

Аптекарь пояснил:

– Именно так, а если, к примеру, случайно выпить настойку, то ничего не случится, конечно, если у вас нет язвы желудка...

Заплатив изрядную сумму, Мари поблагодарила говорливого аптекаря и отправилась обратно в отель. В руке, обтянутой тонкой шелковой перчаткой, она зажала темный пузырек. По дороге домой в экипаже она осторожно открыла его и понюхала – настойка имела слабый аромат спирта. Ну что же, Луи ей симпатичен, но любит она Жана! К тому времени, когда она с телом мужа вернется в Бертран (хотя нет, лучше всего будет похоронить Луи в Италии), Жан выйдет из Святой Берты. Она во второй раз станет молодой и, что самое важное, богатой вдовой, и тогда ничто не будет мешать ее счастью с Лареми. Это последнее убийство, которое она совершит. Все же убивать – это грех, как учит церковь, а Мари посещала воскресную мессу и раз в месяц исповедовалась. Священнику, разумеется, незачем знать о том, как умерли дедушка и маркиз де Вальтруа, а вот в остальном можно и покаяться.

Луи и Мари провели несколько незабываемых дней в Генуе, затем побывали в Венеции, где к их услугам был целый палаццо. Они катались на гондоле по узким каналам, и Луи заказал супруге ночную серенаду в исполнении лучших музыкантов. Мари была польщена – бедняжка Созаро действительно любит ее. Они могли бы жить счастливо еще лет пятьдесят, но что поделаешь, у каждого своя судьба...

Муж не отказывал ей ни в единой прихоти, Мари скупала наряды чемоданами, а драгоценности уже не помещались в объемном кофре из змеиной кожи. Наконец, через три недели они прибыли во Флоренцию. Их ждал целый этаж самой известной гостиницы города. Мари чувствовала, что порядком устала от постоянного созерцания памятников архитектуры, нежностей со стороны Луи и его любовных излияний. Ее тянуло обратно, в Бертран, но им предстояло еще около двух месяцев шатаний по Италии.

– Скажи, дорогая, тебе ведь хорошо со мной? – спросил ее Луи, и Мари елейно ответила:

– Мой милый, это самое незабываемое время в моей жизни!

– О, Мари, – прошептал со слезами на глазах Созаро, – я так люблю тебя, я готов отдать богу душу ради тебя!

Мари подумала, что это неплохая идея. Тем же вечером, после утомительного приема во дворце у какого-то герцога, она решила воплотить ее в жизнь. Точнее, в смерть. Оставив мужа мирно спать, она прошла в большую ванную, заперла ее изнутри и вытащила из недр несессера пузырек с лягушачьим ядом, на котором предусмотрительно поместила наклейку: «Касторовое масло». Итак, настала пора действовать!

Она покрутила в руках позолоченный набор для бритья. Затем натянула кожаные перчатки, обмакнула опасную бритву в ядовитую настойку и оросила ею помазок для бритья. Яд проникнет в кровь еще до завтрака, и никто не заподозрит отравления!

Мари вернулась обратно к мужу и поцеловала его в лоб. Луи придется умереть, но она устроит ему похороны по высшему разряду!

Проснувшись на следующее утро, она увидела, что мужа в постели нет. Мари проскользнула в ванную комнату и увидела, как он взбивает в чашечке из оникса радужную мыльную пену.

– Дорогой, разреши мне, – промурлыкала она и поцеловала мужа. Луи расплылся в улыбке и стал с энтузиазмом рассказывать Мари о том, что он запланировал на этот день.

– К завтраку нас ждет градоначальник, – вещал муж, а Мари, вытащив пузырек с секретом пипы коста-бьянкской, ловким жестом опрокинула остатки яда в чашечку с мыльной пеной, – он хорошо знал моего покойного отца...

Мари – воплощение любящей жены! – протянула супругу плошку с пеной. Луи, насвистывая, стал намыливать щеки. В его руке сверкнула позолоченная опасная бритва. Мари вздохнула и, пожелав мужу еще раз доброго утра, отправилась переодеваться.

Луи вернулся через десять минут. Супруга не без удовлетворения отметила две еле заметные ссадины – на подбородке и левой щеке. Луи, как это часто бывает, порезался во время бритья, а, стало быть, яд проник в кровь! Мари с неподдельной тревогой заметила:

– Дорогой, ты выглядишь больным. Что с тобой?

Молодой банкир, бледный и с испариной на лбу, сказал:

– Странно, Мари, но у меня разрывается голова. Еще пять минут назад все было в полном порядке, а потом вдруг закололо в висках.

– Наверное, это от переутомления, – сказала Мари и обняла супруга. – Думаю, нам придется отложить визит к флорентийскому мэру. Тебе необходимо прилечь, дорогой!

– Нет! – заявил Луи. – Это будет расценено как бестактность или оскорбление. Нас ждут, Мари, поэтому, прошу тебя, переоденься!

Спустя полчаса они вышли на улицу, где их ждал экипаж. Луи то и дело потирал лоб. Мари заметила, что мужа слегка качает. Какой все же он упрямый! Мог бы умереть в отеле, а так скончается в доме здешнего градоначальника или вообще в карете!

Мари подготовила почву для «неожиданной» смерти Луи – на протяжении предыдущих дней она то и дело вставляла в разговор с прочими постояльцами отеля, отдыхающими и знакомыми, что у Луи больное сердце и врачи предписывают ему полный покой, а ее муж пренебрегает этими рекомендациями.

Когда Луи скончается, все будут уверены, что это вполне естественный результат его небрежного отношения к собственному здоровью.

– Дорогой, и все же давай отменим визит, – попыталась переубедить мужа Мари.

Луи тихим голосом ответил:

– Все будет в полном порядке, милая, у меня только рябит в глазах и во всем теле ужасная слабость. Уверен, что две-три чашки крепкого кофе поставят меня на ноги.

– Тебе виднее, дорогой, – сказала Мари, и экипаж понес их к дому градоначальника.

Луи скончался по пути. Когда карета остановилась перед трехэтажным особняком с белыми колоннами, Мари знала, что муж мертв. Созаро с открытыми глазами сидел в углу. На всякий случай она попыталась нащупать у него пульс. Их встречал мэр с супругой.

– Как я рада вас видеть, – прощебетала Мари. Галантный флорентинец подал ей руку, помогая выбраться из экипажа. – Мой супруг сегодня с утра чувствует себя неважно, вы же знаете, у него больное сердце. Ах, Луи, просыпайся, мы приехали!

Ей не пришлось разыгрывать отчаяние, Мари чрезвычайно натурально скорбела по своему второму мужу. Смерть молодого наследника миллионов возбудила всеобщий интерес, однако нашлась дюжина свидетелей, которые подтвердили, что Луи Созаро страдал неизлечимым пороком сердца и в его кончине, собственно, не было ничего неожиданного.

Врач удовлетворился поверхностным осмотром, тем более что ничто не указывало на насильственную смерть, несчастный даже не успел позавтракать в день своей кончины.

* * *

Мари облачилась в черный шелк и нашла, что траур ей чрезвычайно к лицу. Луи похоронили во Флоренции, и в Бертран она вернулась девятнадцатилетней вдовой.

Все деньги Луи достались ей, Жана Лареми выпустили из тюрьмы, и у них началась беззаботная жизнь.