отделение Всесоюзного общества по земельному устройству трудящихся евреев (ОЗЕТ) возглавил уже не раз упоминавшийся Шерман, бывший бундовец, а затем член бюро евсекции при губкоме РКП(б).

В мае 1927 года состоялось общее учредительное собрание трех товариществ по обработке земли – «Равенство», «Труженик» и «Самодеятель»[81]. Под них были выделены смежные участки земли всего в трех десятках километров от Омска – в Серебряковском сельсовете Ачаирского района. Поселок, основанный для размещения еврейских колхозников, получил название Шерман (или Шермандорф) – в честь первого руководителя местного ОЗЕТа. Как пояснялось в одном из документов, «благодаря ему возникли коллективы, ибо он видит разрешение еврейского вопроса только в переходе на земледельческий труд, к нему обращаются за всем»[82].

На начальном этапе в товариществах состояли 44 семьи (всего 258 «едоков чисто еврейской национальности»). Социальный состав глав семейств, согласно отчетам, распределялся следующим образом: фабрично-заводских рабочих – 1, крестьян – 2, ремесленников-кустарей – 9, служащих интеллигентов 19, бывших торговцев – 13[83].

Сохранившийся в архиве список участников ТОЗ «Труженик» содержит подробные сведения о главах двенадцати семейств. Большинство из них составляли выходцы из Витебской губернии, пятеро носили фамилию Рекант. Как видно, при формировании коллективов определенную роль играли родственные и земляческие связи. В графе «Давно ли в Омске, откуда приехал и причины прибытия» мелькают записи: «С 1916 г., война», «С 1919 г., голод», «С 1923 г., голод», «С 1923 г., на заработки». Из графы «Чем занимался при соввласти» следует, что семеро из двенадцати ранее торговали, а значит, в соответствии с Конституцией РСФСР 1925 года, были лишены избирательных прав[84]. В списке ТОЗ «Самодеятель» значится 19 семей – как минимум семь из них также относились к категории лишенцев[85]. Во второй половине 1920-х лишение избирательных прав, кроме собственно отстранения от участия в выборах, имело и куда более существенные экономические и социальные последствия: повышенное налогообложение, трудности с трудоустройством и получением бесплатной медицинской помощи, ограничения при приеме детей в вузы и техникумы. Таким образом, часть еврейского населения превратилась в парий советского общества и для восстановления в правах готова была взяться даже за незнакомый сельский труд[86].

Рис. 1.1. Список участников товарищества по совместной обработке земли «Труженик». Омск. 1927

О многочисленных тяготах, с которыми пришлось столкнуться недавним горожанам и новоиспеченным селянам, свидетельствуют жалобы, сразу же посыпавшиеся от них в правления товариществ. Участник ТОЗ «Равенство», например, писал: «Вследствие наступивших холодов и совершенного отсутствия теплой обуви и одежды, настоящим заявляю, что впредь до приобретения таковой от моей семьи в состоянии выходить на работу только один человек»[87]. Небеспроблемным оказалось и выстраивание отношений с крестьянами из соседних деревень. Чиновник секции колхозов – квазиобщественной структуры, позволявшей осуществлять партийное и государственное руководство колхозным движением на раннем этапе его существования, – докладывал:

Отношение населения к т[оварищест]вам двоякое: с положительной стороны это пос. Серебряковский совместно с т[оварищест]вами проектирует постройку школы, выделение самостоятельного с/совета и т. и., с отрицательной – это окружающее население составляет казачество и [его] взгляды [на товарищества] как на коллективы, тем более из евреев, недоброжелательны, это подтверждается тем, что был поджог леса и в результате поджигатели сидят в тюрьме[88].

Положение коллективов осложнялось тем, что Сибирь не являлась приоритетным направлением программы «земельного устройства трудящихся евреев» и, как следствие, регион не был внесен в соглашения между советским правительством и зарубежными филантропическими организациями. Летом 1927 года омские еврейские колхозники получили от «Агро-Джойнта» характерный ответ на просьбу о помощи: «…мы не можем удовлетворить вашего ходатайства, ибо наша работа ограничена определенными районами (Крым, Херсонский и Криворожский округа) и мы лишены возможности проводить работу вне этих районов»[89].

В январе 1928 года три товарищества были слиты в одно под общим названием «Равенство»[90]. Его руководитель Гирш Рекант в письме на имя заместителя председателя Центрального правления ОЗЕТа в Москве Исаака Рашкеса рапортовал:

Вот уже 9 месяцев как организовался наш поселок, в котором имеется около 30 домов, поднято 527 гектаров земли-целины, приобретено два трактора и другие сенокосные машины. Несмотря на неимоверные трудности, которые нам приходилось и приходится преодолевать, мы с верой в будущее продолжаем обосновывать и укреплять те завоевания, которые нами достигнуты. Несмотря на нашу просьбу в правление ОЗЕТ и к Вам, т. Рашкес, об оказании нам денежной помощи, мы до сих пор от Вас никакой помощи и поддержки не получили, даже не считаясь с тем, что наш поселок как первый в Сибири должен был быть поддержан Вами…[91]

Как первый еврейский сельскохозяйственный коллектив в Западной Сибири было представлено год спустя товарищество «Равенство» под Омском и на страницах журнала «Трибуна», органа ОЗЕТа. В небольшой заметке сообщалось:

В коллективе – 50 сем [ей] с 300-ми едоков. <…> В поселке 40 домов, постройки деревянные, саманные и земляные из пластов. Имеются 3 трактора «Интернационал» и много других машин. Скота имеется: крупного – 150 голов, молодняка – 30 голов, лошадей – 95 голов и овец – 120. <…> В прошлом году было вспахано 440 гектар, засеянных весной пшеницей-кубанкой. Овса было посеяно 60 гект., льна – 45 и корнеплодов – 10 гект. Всего хлеба собрано свыше 660 тонн. С началом молотьбы была организована вывозка зерна для сдачи государству. По настоящее время сдано около 500 тонн. Остальной излишек хлеба будет также сдан государству.

Несмотря на общий бравурный тон, журналист осторожно признавал, что за фасадом приведенных цифр скрывается отнюдь не столь радостная реальность:

Нынешний урожай далеко не обеспечивает большинство отдельных хозяйств членов коллектива. Настроение в коллективе все же бодрое[92].

Тем временем формировалась социальная инфраструктура еврейского поселка – в нем открылись аптека, клуб, изба-читальня, школа, в которой учились тридцать детей младшего возраста[93]. По сообщению «Трибуны», предполагалось даже выпускать стенгазету «Голос еврейского земледельца».

Как и повсеместно, в быту сибирских еврейских колхозников старые традиции причудливо сочетались с новыми, в частности отмечались и религиозные, и советские праздники[94]. Так, накануне еврейских осенних праздников 1928 года правление «Равенства», чтобы стимулировать хотя бы часть евреев выйти на поля, постановило: «Эти дни праздновать, но сноповязки должны работать беспрерывно, желающие добровольно идти на работу по установке снопов будут получать 3 рубля в день…»[95]Два месяца спустя в преддверии годовщины Октябрьской революции то же правление планировало: «…празднование провести в таком