Время от времени мужчина в своих рассказах вспоминает мое детство и забавные шалости, которые я творила. Я лишь вежливо улыбаюсь, стараясь казаться достаточно приветливой, но ни больше.

Выздоровление идет полным ходом. Температура поднимается только по вечерам, но мы успешно устраняем ее травяными напитками.

Лекарь Ориес несколько раз пытается ко мне прорваться со своими варварскими методами лечения. Но я, пылая от стыда, закатываю показательную истерику, и доктора мигом выпроваживают. Пожалуй, это единственный раз, когда я по-настоящему радуюсь приходу опекуна. Завидев меня в таком состоянии, он больше не слушает высокомерного лекаря, и запрещает ему приближаться ко мне. А потом утешает, прижимая к своей груди и поглаживая по спине. Что заставляет очень сильно задуматься — а не спланирована ли была сия акция, дабы предстать передо мной таким вот своеобразным героем.

Видимо опекун не оставляет идею завоевать мое расположение, и это наводит на мысль, что нужно начинать действовать. А для этого окончательно поправится.

Память возвращается отрывками. Иногда я вижу прошлое во сне. Иногда красочные картинки просто возникают перед моим взором, будучи спровоцированными какими-то триггерами. А иногда просто что-то знаю, как, например, тот же язык.

Я усиленно стараюсь практиковаться в разговорах, теперь моя речь уже значительно плавней и богаче, хотя, порой, приходится все же зависнуть, вспоминая перевод какого-то слова. В моих занятиях очень помогает Бэли. Я до сих пор еще не сообразила, как к ней относится. Девушка иногда бывает весьма приветлива и доброжелательна, а иногда, наоборот, замыкается и что-то тихонько ворчит себе под нос, занимаясь обычными хлопотами.

Бывает, ее сменяет Фрира. Эти дни я особенно не люблю. Рыжая служанка мнит себя гораздо выше по статусу, чем Бэли, и более взрослой, опытной и умной, нежели я. В открытую задевать она меня естественно не смеет, но порой так смотрит, что откровенно начинаю беспокоиться — а не крысиный ли яд в моем утреннем чае… Впрочем, с обязанностями она справляется хорошо, и причин для ее замены не вижу. Может, остальные еще хуже…

К концу недели я уже чувствую себя достаточно неплохо, свободно передвигаюсь по комнате и, наконец, могу выглянуть в окно.

Ранняя весна несмело шагает по земле, купаясь в блеклых солнечных лучах. Серый сад, раскинувшийся прямо под стенами замка, наполняет воздух запахами влажной коры, пробивающихся на ветвях первых почек, талого снега. Черная земля кое-где покрыта сероватым снегом, но большая его часть уже давным-давно превратилась в живительную влагу и напоила глубокие корни растений.

Я подставляю лицо солнцу и вдыхаю всей грудью этот насыщенный ароматами воздух. В душе просыпается мучительное желание выйти из этого склепа наружу. Все же прогулки полезны, особенно после столь длительной болезни.

— Леди Кассия, что вы творите? — слышу резкий окрик за спиной.

Фрира… Кто же еще… Только у нее голос настолько резкий, что, кажется, скребет по мозгам, как ногтем по стеклу.

— Я хочу туда! — твердо произношу, поворачиваясь к служанке.

Девушка задыхается от возмущения и с громким лязгом ставит на пол ведро с водой.

— Не думаю, что это хорошая идея… — медленно произносит она.

Внезапно ее тон с резкого становится вкрадчивым и спокойным… Так увещевают дитя неразумное, когда оно себе втемяшило в голову очередную странную и глупую идею.

— Хочу на улицу. Уверена, свежий воздух мне поможет, — остаюсь непоколебимой. — Подготовь одежду.

Фрира скрипит зубами, но открывает сундук и принимается раскладывать на постели теплые вещи. И через несколько минут на мне уже теплая сорочка, шерстяное платье, чулки, теплые ботиночки на меху и плащ с капюшоном.

Осторожно провожу рукой по мягкой ткани подола, разглаживая складки. Я еще не видела своего отражения, и мне страшно поднять глаза и посмотреть в большое зеркало у стены. Оно прикрыто куском полотна из-за траура. И хоть время чтить традицию уже прошло, но я приказала Бэли оставить все как есть. Мне страшно увидеть там не себя. Словно тот образ, который храню в памяти, образ Кати — то, что делает меня собой. Но больше оттягивать некуда. Пора переступить и этот, последний рубеж. Кати больше нет, меня прежней нет, и жизни моей тоже нет…

Одним резким движением сдергиваю простынь. Она белой волной опадает на пол, сворачиваясь у моих ног, словно морская пена.

Поднимаю голову и вглядываюсь в девушку напротив. Невысокая. Тоненькая, как тростинка. Даже в теплом платье и широком плаще невесомая. Зеленые глаза, словно два бездонных озера. Огромные. Блестящие. Невероятные в своей глубине. И волосы, словно лен. Белые, спадающие волнами до талии.

Не удивительно, что лорд Каор потерял голову. Кассия невероятно красива. Даже сейчас, после болезни. С бледной кожей и темными кругами под глазами, истощенная, худая, как спичка, но красивая…

Провожу кончиками пальцев по щеке, и удивляюсь, неужели я на самом деле я. Отражение полностью копирует мое движение. Впервые улыбаюсь. Открыто и искренне. Я красивая. Не только здоровая, не искалеченная, а и красивая. Может, это не последнее в чем мне повезло в этом мире…

— Касси, — голос опекуна застает врасплох. — Я вижу тебе уже лучше.

Резко разворачиваюсь к двери, и вижу лорда Каора. За его спиной маячит Фрира, ехидно улыбаясь. Донесла на меня, гадина. И даже не скрывает.

— Да, лучше, — киваю, не видя смысла отпираться. — И я хочу выйти во двор. Мне нужен свежий воздух.

Эзерт неожиданно довольно улыбается и, сделав шаг ко мне, подхватывает на руки.

— Что ж, может это и к лучшему. Раз ты окрепла, то пришла пора серьезно поговорить, — выносит он меня из комнаты. — Тянуть дальше не имеет смысла.

Глава 11

Пожалуй, если б я шла своими ногами, то на каждом шагу колени подкашивались и дрожали. А так лишь холодная змея по имени Страх расправляет свои кольца, и вытягивается во весь свой немаленький размер, заставляя замирать сердце в тревожном предчувствии.

Мне не нужно быть гадалкой, чтобы понять, о чем сейчас собирается говорить со мной опекун. Хотя признаю честно, надежда в сердце все же теплится. Вдруг совсем другой важный разговор терзает его помыслы.

Но, как только мы спускаемся на первый этаж, минуем огромный зал и выходим на крыльцо, мои надежды гаснут.

Лорд Эзерт, спустившись со ступеней крыльца, уверенно несет меня к скамейке под огромным кустом то ли чайной розы, то ли шиповника. И как только не устал…

Хотя Кассия даже в теплой тяжелой одежде, судя по всему, весит не больше сорока пяти килограмм. А опекун, несмотря на возраст, создает впечатление достаточно сильного и мощного