Но для этого большинству кораблей противника пришлось срочно сманеврировать и уйти подальше от нашей станции, и злополучный эсминец тоже потянулся за ними. При этом в том же районе, поближе к планете, выскочили крейсер и четыре эсминца под командованием Вэлка, имитируя атаку.

Всё это тут же нарушило картину построения сил драконов на орбите и дало нам возможность нанести следующий удар…

Как только началось движение драконовских кораблей, в восьми тысячах километров от нас, на низкой орбите, почти на самой границе атмосферы, появились три точки воздушно-космических штурмовиков – последнего резерва планетарной обороны – которые, быстро набрав высоту, выпустили каждый по две торпеды и тут же нырнули обратно, пытаясь уйти от ответного удара. Вспышки взрывов торпед на мгновение нас ослепили, но, к сожалению, цели не достигли. Комендоры с эсминца вроде даже кого-то из наших летунов зацепили: уже в задымлённой атмосфере было видно зарево взрыва реактора штурмовика.

Но этого отвлечения внимания было достаточно для того, чтобы катер с моими десантниками, включив систему радиоэлектронной маскировки, свечкой взмыл вверх, вырвался из атмосферы, быстро приблизился к нам, выровнял скорости и нырнул в услужливо открытый ангар.

Фух…

Первый этап операции был закончен – теперь начиналось самое интересное…

Когда я прискакал встречать своих бойцов, даже не думал, что по ним так соскучился. Да и они были очень рады встретить своего командира. Капрал Фленг остался на планете в качестве координатора и моего представителя, поэтому старшим в этой группе был невысокий и крепкий, достаточно бывалый солдат Рой Сагден, вот он и стал рассказывать, что было дальше после моего отлёта…

Когда радость от встречи отошла на второй план, я узнал, как погибли ребята, когда эвакуировали госпиталь и сдерживали прорвавшихся драконов, чтоб выиграть хоть немного времени. Как погибли офицеры штаба той самой полевой дивизии, с командиром которой мы тогда наладили связь. Но в нынешних условиях это был просто доклад – времени было мало, и надо было запускать процесс, ради которого только что на планете погибло много людей.

Заряд – ради доставки которого была затеяна целая операция отвлечения – был нежно извлечён, помещён в соответствующий контейнер, так же обварен кусками обшивки и аккуратно отправлен к остальным «обломкам» с термоядерной начинкой.

Теперь оставалось самое сложное и опасное – на катере с включённой системой радиоэлектронной маскировки приблизиться к повреждённому линкору и вывести из строя его главную антенну…

Мы с бойцами группы уже были фактически готовы, когда полковник высказал своё недовольство тем фактом, что фактически руководитель операции бросает всё и лезет в самое опасное место, как простой боевик. К моему удивлению, его поддержали и мои солдаты.

Сагден, наплевав на субординацию, безапелляционно высказался:

– Командир, полковник прав. Ну смысл тебе лезть туда? Один раз повезло, второй раз – не уверен.

Я посмотрел на лица моих солдат, виднеющихся в шлемах скафандров с открытыми щитками, на недовольную физиономию полковника и нехотя признал их правоту. И тут же стал в уме прорабатывать более подробный план операции, когда в конце коридора, где мы общались с моими бойцами, появился посыльный с центрального мостика станции:

– Лэр лейтенант, срочные новости.

Сердце неприятно ёкнуло.

– И?..

– К драконовскому линкору подошли два эсминца и взяли его под охрану.

А вот это – хреново, и даже очень. Ломает весь план задуманной операции и, судя по всему, у нас очень мало времени – драконы начали о чём-то догадываться.

– Группа, отбой на выдвижение! Ждать команды!

Бойцы синхронно кивнули, а я тут же обратился к командиру станции:

– Полковник, у нас мало времени. Срочно на центральный мостик к тактическому компьютеру – надо всё быстро переделать и начинать действовать.

Я давно так быстро не носился в невесомости: отскакивал от стен, летел и снова отскакивал. Полковник остался позади. Он и на посту появился в тот момент, когда я уже вбивал первую группу новых вводных для тактической программы вычислительного центра станции. Через несколько секунд расчётов связистам пошли команды на передачу данных на планету и группе капитана Вэлка.

Убедившись, что всё ушло, я устало кивнул и негромко сказал, повернув голову к полковнику:

– Осталось только ждать. У вас, полковник, полтора часа, чтоб подготовить станцию к последнему бою.

– А вы, лэр?

– Отправлю последнюю партию ракет в закамуфлированном виде поближе к району с обломками и буду ждать. Теперь всё зависит от того, успеет ли Вэлк перегруппироваться и начать атаку в нужное время.

– Надеюсь, – устало вздохнул полковник.

Неяркий, чуть притушенный свет, с немного выраженным коричневым оттенком, который напоминал капитану корабля об его родной планете, создавал уютную атмосферу на центральном мостике лёгкого разведывательного крейсера. Вообще-то, в военно-космическом флоте Кентарийской республики созданию тонкой, деловой обстановки на боевых постах уделялось достаточно много внимания и к решению столь неординарных задач привлекали весьма известных и маститых психологов. Для этого собирались психологические карты экипажа – особенно командного состава – и выбирались наиболее приемлемые варианты оформления центрального поста и помещений, где люди проводят большую часть своего времени, находясь в состоянии постоянного напряжения боевого дежурства. Вот на крейсере «Мирком» и была выбрана нейтральная осветительная комбинация, так подходившая капитану, хотя на других крейсерах реализовывались варианты иногда весьма экстравагантные – вплоть до пляжных панорам. И, несмотря на шуточки, определённая польза от такого рода изысков была – люди действительно себя чувствовали более комфортно.

Капитан Мартус Вэлк откинулся на спинку кресла, протёр уставшие глаза и, отмахнувшись от писка наручного медицинского диагноста, реагирующего на плохое состояние здоровья, ещё раз бросил взгляд на большую объёмную схему планетарной системы, в районе которой они болтались уже не один десяток дней. Но приказ из штаба не оставлял никаких лазеек для вольной трактовки: либо – Мелан с архивом, либо – абсолютные доказательства его смерти и факта уничтожения столь важного груза.

Уже давно потеряна связь со штабом, и он, и все на борту крейсера прекрасно осведомлены о драконовском нашествии, и что они надолго оторваны от баз республики. Такие новости обычно очень трудно держать в тайне – особенно в небольшом экипаже разведывательного крейсера, где каждый член имеет несколько сопутствующих специальностей. Матросы и офицеры на корабле были настоящими профессионалами и не давали волю чувствам, но общая обстановка обречённости и тоски уже явственно ощущалась.

Спасались только работой и какой-то маниакальной надеждой, точнее, даже не надеждой, а уверенностью, что боевая задача будет выполнена, и они вернутся живыми домой с победой. После того, как крейсер умудрился уничтожить несколько малых рейдеров, а команда штурмовиков Мелана походя разнесла на куски три линкора, а четвёртый подорвала простым ранцевым тактическим зарядом, люди просто верили, что они способны на большее, чем обычно на тактических симуляторах предписывается малым разведчикам во время эскадренных сражений. А известие, что пройдоха старлей-штурмовик сумел выжить во всей этой мясорубке и ещё что-то там готовит, чтоб пощипать хвостатых, вызвала неподдельный энтузиазм.