РОСХОДЫ

БИЛЕТ НА ПОИСТ 8

ВИЗИТКИ ЗАБЫЛ

ВХОД В ПАРК РАЗЛИЧЕНИЙ ОДНА КРОНА

ЗА ТАНТЦЫ С СОФИЕЙ ЮХАНСОН ДВАТЦАТЬ ПЯТЬ ЭРЕ

ОБМАНЬЩИКУ ДВАТЦАТЬ КРОН

Налле Лапсону в жизни не доводилось столько писать за один присест. Он и сам удивился, как хорошо у него получилось. Осталось самое трудное — сосчитать. Сложить и вычесть.

Налле Лапсон писал цифру за цифрой, зачеркивал, писал новые. Наконец тяжко вздохнул.

— Ну, как там у нас с коммерцией? — поинтересовался из постели Тяпка. — Что-нибудь сходится?

— Пока что расчеты не закончены, — ответил Налле Лапсон. — Ты спи давай, а я поработаю.

До чего же трудное это дело — считать!

— Ума не приложу, почему с этими цифрами столько мороки, — сказал сам себе Налле Лапсон. — Буквы почему-то не надо отнимать одну от другой и перемножевывать друг на друга. Нет бы и цифрам стать как-то проще и естественней?

Пожалуй, без помощи сестер Юхансон не обойтись!

И Налле Лапсон вышел из комнаты. В передней он встретил Софию.

— Доброе утро, — поздоровался Налле Лапсон. — Позвольте вас поблагодарить за вчерашний вечер. Мы с вами хорошо потанцевали. Оно вполне стоило тех двадцати пяти эре.

— И тебе спасибо, — сказала София. — Мне тоже понравилось.

— А что, сестрицы Виктории дома нет? — осведомился Налле Лапсон. — Кто же тогда будет рифмовать?

— Виктория пошла на рынок, — объяснила София. — Нам с ней иногда приходится расставаться. Чтобы рифмы не кончились.

— А я тут кое-что подумал, — сказал Налле Лапсон. — Вдруг кто-нибудь немножко выручит меня со счетом? А то очень хотелось бы знать, сколько получится, если все это сложить и вычесть.

И Налле Лапсон протянул Софии свои записи.

София стала считать.

— Должно остаться девятнадцать крон восемьдесят семь эре, — сказала она. — Но это не считая визиток.

— Еще я, кажется, съел одну сосиску на улице, — вспомнил Налле Лапсон. — Или две.

— Трудно считать, когда не знаешь всех расходов, — покачала головой София.

— По-моему, записывать каждую трату — это мелочность, — сказал Налле Лапсон. — Скажем, про мороженое, которое мы с Тяпкой съели на вокзале, вообще говорить не стоит.

— А что за обманщик? — спросила София.

И Налле Лапсон рассказал ей всю историю.

— Какой кошмар! В жизни не слышала ничего ужаснее, — вздохнула София. — Так сколько денег у вас осталось?

— Вот посчитайте! — сказал Налле Лапсон и кинул на стол свой кошелек.

В нем оказалось всего восемь крон и еще несколько эре.

— Но этого хватит только на обратный билет! — сказала София.

— Нет уж, обратно мы пока не собираемся! — заявил Налле Лапсон. — Мы еще заработаем тут денег, сестрица София, вот увидите! И честно расплатимся и за комнату, и за еду.

Глава четырнадцатая. Породистые — это значит из приличной семьи

Налле Лапсон и Тяпка бодро трусили по залитым солнцем улицам Вестерчёпинга.

— Ты вроде служил когда-то в полиции, — напомнил Тяпка Налле Лапсону. — Может, поработаешь полицейским и в этом Вестерчёпинге?

— Нет уж, — возразил Налле Лапсон. — Работать полицейским в таком большом городе — это не шутка.

— Должен тебе кое-что сказать, — сказал Тяпка.

— Сказать, что что? — переспросил Налле Лапсон.

— Что я хочу домой, в Лильбакку. Там как-то спокойнее. Сидеть бы теперь в почтмейстерском доме, а не слоняться по улицам.

— Но ты же знаешь, что нам надо заработать денег, — сказал Налле Лапсон. — Если сидеть дома сложа передние лапы, много не заработаешь.

— Я и задние сложить могу, если что, — сообщил Тяпка.

— Гляди, что там за афиша? — сказал Налле Лапсон. — Что-то про собак. Погоди-ка, я прочту как следует. ВЫСТАВ-КА СО-БАК. А дальше… погоди-ка. «Первый приз: серебряный ку-бик»… нет, «ку-бок». Что это?

— Что-то из серебра, — предположил Тяпка.

— Его можно продать и получить много денег, — воодушевился Налле Лапсон. — Если ты, конечно, получишь первый приз.

— Ты имеешь в виду, что я должен участвовать в собачьей выставке? — сказал Тяпка. — Да ни в жизнь!

Тут они как раз повстречали красивую овчарку. Она важно помахивала хвостом.

— Давай-ка с ней об этом потолкуем, — шепнул Налле