вот уже третьи сутки валялся дома на диване, почти ничего не ел и думал только об одном – как предотвратить скорую катастрофу. А порицание и остракизм в свой адрес сглаживал расхожей цитатой: если все против тебя, это не значит, что ты неправ.

И вот однажды раздался телефонный звонок – опять от классной руководительницы. Александр протяжно вздохнул, прежде чем ответить. В последнее время его вызывали в школу слишком часто, потому что прилежная и подающая надежды сестра превратилась в стереотипного трудного подростка.

– Саша, у нас беда, – хриплый голос учительницы выдал недавний плач.

– Что случилось? – Макеев тут же вскочил, чувствуя, как сердце пытается пробиться сквозь ребра.

Новое похищение? Издевательства сверстников? Драка на уроке? Привод в полицию? Побег? Чего только за последнее время не случалось, так что родственник загодя готовился к худшему. Но даже представить себе не мог, что истина окажется настолько ужасной.

– Нике стало плохо на физкультуре…

– Как плохо? – он провел ладонью по волосам и прижал кудри к затылку, как обычно делал в моменты гнетущей тревоги. – Кололо в боку? Тошнило? Надеюсь, она не забеременела?

– Уж лучше бы это, – женщина всхлипнула. – Ее только что увезла «скорая». Врачи сказали – обширный инсульт.

Телефон выпал из ослабевших рук и грохнулся под ноги.

Полчаса спустя Шурик уже ждал в приемном отделении. Как домчал до больницы – не помнил. Сидел в полнейшем ступоре и таращился на клетчатую плитку, пока не увидел перед собой мыски белых сандалий.

– Александр Сергеевич? – спросила молодая женщина и открыла медкарту.

– Да, – посетитель с трудом выпрямился. – Как она?

– Плохо, – с укором произнесли в ответ. – С такими анализами просто удивительно, как она не загремела к нам раньше. Кортизол просто зашкаливает. Сахар и холестерин выше нормы, вторая стадия ожирения. Понимаете, с чем это связано?

– Со стрессом? – парень свесил голову.

– Вот именно. Причем сильным и продолжительным. Как вы могли так запустить ребенка?

– Вы можете что-нибудь сделать?

– Что-нибудь – да, но на многое не надейтесь. Поражены участки мозга, которые отвечают за двигательную функцию. Девочку парализовало, понимаете?

Саша часто заморгал и посмотрел на лампу под потолком, но сделал только хуже. Однако такая реакция ничуть не разжалобила врача, и та продолжила зачитывать приговор:

– Когда она восстановится и в какой мере, точно не скажу. Юный возраст – это хорошо, но повреждения очень серьезные. Если улучшений не будет, возможны дегенеративные изменения соседних участков. И тогда остановится или сердце, или дыхание. Прогнозов делать не буду, нужно смотреть всё в динамике. Но если пятнадцатилетнего подростка разбивает инсульт на нервной почве, то на положительный исход я бы сильно не рассчитывала.

Шурик тяжело вздохнул и потер побледневшую щеку:

– Я хочу ее увидеть…

– Нельзя. Она в реанимации. Да и будь моя воля, я бы лишила вас опекунства. Вы должны были сделать ее жизнь легче, а не сломать об колено.

– Я могу как-то помочь?

– Молитесь, если верите, – холодно сказала женщина. – Если не верите – тоже молитесь. Поставить вашу сестру на ноги сможет только бог.

***

Саша не знал, уничтожит ли искин человечество, но его семью он точно пустил под откос. Все началось из-за чертовой одержимости Юрика – не будь этой мании, и дела бы шли только в гору, как и прежде. И что теперь делать, думал Макеев, вышагивая по квартире, как волк вдоль клетки. Что если Ника умрет? Тогда все окончательно рухнет. Ни семьи, ни друзей, ни работы, ни надежды. И ради чего? Ради денег и славы.

Он взял со стола пустую кружку и со всей силы запустил в стену. Все эти вет-клиники нужны только потому, что того требует закон. Сначала – испытания на животных, и только потом – на людях. А будь все иначе, Юрик наверняка бы начал пичкать своей чудо-сывороткой всех подряд. А для чего вообще нужны эксперименты? Для выявления побочных эффектов – в том числе и отсроченных.

Сейчас человеку хорошо, а что станет с ним через год? Два? Десять? И у этой проклятой Афины тоже будут свои побочки: те или иные – в этом Шурик не сомневался. Может, она и не уничтожит цивилизацию буквально, засыпав ядерным пеплом, но или всех поработит, или развратит настолько, что люди деградируют до совершенно скотского состояния.

Но это будет потом. Может, вообще лет через сто – искину старость не страшна. А Ника умрет гораздо раньше. Так если есть хоть малейший шанс, то почему бы не рискнуть? Что вообще важнее – ничем не подкрепленные убеждения или же потеря последнего близкого человека? Может, годы спустя и выяснится, что Саша был прав – да только как он будет жить все это время? Еще и с полным осознанием того, что мог все исправить, но побоялся поступиться гордостью ради родной сестры.

Глубоко вдохнув, Александр привел мысли в порядок, собрался и сел за руль. Предупреждать о визите заранее не стал – Юрий мог не взять трубку, а то и вовсе бросить предателя в черный список. Поэтому поехал сразу в главный офис «Афины», чей адрес нашел в интернете.

– Я к Зарецкому, – сказал посетитель, постучав в окошко охраны. – Передайте, что пришел Шурик. Не ради себя, ради Ники. Он меня примет.

Пожилой мужчина в черном костюме отвлекся от сканворда и уставился на позднего визитера поверх очков. И увидел с той стороны сутулого осунувшегося человека неопределенного возраста со спутанными кудрями, недельной щетиной и мешками под впалыми глазами.

По взгляду парень понял – в лучшем случае его пошлют куда подальше, а в худшем – задержат и передадут полиции. Благо, выглядел как типичный завсегдатай околотка. И все же сдаваться так просто не собирался – тем более, когда на кону стояла последняя близкая душа во всем этом чокнутом мире.

– Послушайте! – потная ладонь легла на стекло. – Юрий меня знает! Это важно!

Охранник встал, поправил пояс с тазером и собрался уже выпроводить буяна восвояси, как вдруг в будке зазвонил телефон. После недолгого разговора мужчина кивнул и виноватым тоном произнес:

– Прошу прощения, Александр Сергеевич. Вас в самом деле ждут.

Его проводили в ярко освещенный холл, где стояла невысокая миловидная девушка в белом комбинезоне и с гарнитурой в ухе.

– Юрий Борисович сейчас в лаборатории, – сказала сотрудница. – Подождете в кабинете?

– Да, конечно.

Бывший друг обставил рабочее место в поистине спартанском стиле. У окна – стол с двумя мониторами, рядом – кожаный диванчик, а на стене напротив – фотографии улыбающихся детей с ушастыми обручами. И хоть их было не