момента, когда он окажется дома в одиночестве и сможет биться рогом о стену столько, сколько необходимо для полного прояснения сознания. Деревья в лесу, конечно, тоже для этого подходят, но не хотелось бы, чтобы какой-нибудь знакомый охотник случайно застал его за этим занятием.

В деревне есть жрец Эрастила. С тех пор как повалили все идолы Солнечной Госпожи, его появление стало лишь вопросом времени. У него еще имя такое смешное… То ли Яцек, то ли Вацек. Вот он точно знает, кому из его паствы что нужнее.

А ты сам бы не попытался набить морду подозрительному мужику, который вдруг решил тебя во сне потрогать?!

Позже. Он подумает об этом позже.

О, вот и ворота. Почти дома.

На удивление, как только Ланн въехал в деревню, ему действительно стало легче. То ли потому, что он сам привык к этому месту, то ли потому, что люди привыкли к нему. Пару раз отшутившись в ответ на вполне дружелюбные вопросы о лошадях вроде: «Ого! Где добыл? А хозяева за ними не прибегут? А ты точно охотник, а не конокрад? Ну смотри…» он повернул к дому жреца.

Служителя Эрастила звали Ярек, и это был улыбчивый полнотелый мужчина лет сорока. Охотником по понятным причинам он был весьма посредственным, но регулярно уходил в лес и возвращался с корзиной, полной лекарственных трав. И судя по тому, что в деревне мало кто страдал от болезней, он умел с ними обращаться.

— Вот спасибо! — широко улыбнулся он. — Я, пожалуй, отдам их Магде. Она раз в месяц ездит в Дрезен за всякой мелочью, да только этой мелочи на целую деревню набирается столько, что ее пегая старуха едва тащит. А эти вот, — Ярек погладил одну из лошадей по боку, — красавицы.

Ланн скомкано попрощался и уже собирался уйти — стены не могли ждать, но жрец остановил его.

— Послушай… Ланн, верно? Тут такое дело, — он подошел ближе и понизил голос, — Орсо уже целую декаду не принимает даров. Это довольно малый срок, обычно я не поднимаю тревогу раньше двух декад и не запрещаю выходить на охоту раньше, чем пройдет месяц, но… ты там поосторожнее, ладно?

На подвижной половине лица Ланна отразилась такая напряженная работа мысли, что жрец вздохнул и продолжил.

— В отсутствие Хозяина Леса в его угодья может забрести кто угодно. Лютоволки, смилодоны, другие медведи в поисках пищи, разбойники, нежить, феи… Если ты нашел эту телегу брошенной вместе с лошадьми — это не к добру. Будь осторожен.

— А… — глубокомысленно протянул Ланн и застыл, жрец сочувственно похлопал его по плечу и наказал отдохнуть как следует. Он уже давно возился с упряжью, когда Ланн тряхнул головой и пошел прочь. Вот только не к дому, а снова в лес.

Ну разумеется, местные рассказывали ему об Орсо как о добром духе, посланном самим Эрастилом для защиты селения! Туда не ходи, там живет Хозяин Леса! Оставь ему кусок дичи после удачной охоты и мед после неудачной. Не поминай его всуе — если явится, никому несдобровать. Само собой Ланн не испытывал никакого желания встречаться с огромным трупом медведя, одержимым духом Бездны, вот только охотникам об этом не рассказывал. Некоторые предрассудки чрезвычайно живучи, да и не хотел он разрушать чью-то веру в большого доброго медведя, и указанную часть леса послушно обходил…

А зря.

Потому что путешествие в Долину Храмов и обратно заняло ровно декаду.

* * *

— Да ла-а-адно! — со смесью удивления и недоверия протянул он. — С войны такого не видал!

Прямой подход к пещере старой шаманки преграждал обвал, а в окрестностях было установлено столько ловушек, что создавалось впечатление, будто сюда переехали три карги из Студеной Заводи и привезли все свои заградительные приспособления. Впрочем, нынешняя хозяйка пещеры страшнее всего ковена разом.

Или нет.

Сердце болезненно сжалось. Ланн вспомнил капитана Одана, который даже к камину подойти не мог до тех пор, пока пламя окончательно не погаснет. И многих других солдат, которые не могли заставить себя выйти за стены после длительной обороны Дрезена… Вдруг Сайдири тоже не смогла оправиться от войны? Вдруг все это лишь свидетельство помешательства?

Остынь, Ланн! Выводы делать слишком рано. В конце концов с ней все было в полном порядке, пока парень, который определенно НЕ является ее мужем, не полез к ней, когда она спала.

Вздохнув, он напомнил себе, что это не первая и не последняя ошибка, но легче почему-то не стало. Присмотрев безопасный участок в футах тридцати впереди, он нырнул сквозь пространство и выпрямился, высматривая следующий. Да благословят Боги мистические практики, благодаря которым не обязательно ходить по…

Дзынь.

Он даже не успел подумать о том, насколько плохо это звучит в лесу, полном ловушек, только почувствовал, как что-то легко коснулось голени, а боль пришла гораздо позже. Откатившись в сторону и грязно ругаясь, он спешно оторвал от одежды лоскут, пытаясь перетянуть ногу, потому что кровь хлестала из раны рекой. Это был даже не капкан, который он бы без труда заметил, это была тонкая и почти невидимая нить, хитро натянутая от земли к дереву таким образом, чтобы сорваться при легчайшем прикосновении.

Ну отлично! Прекрасно просто! С одной ногой особенно не побегаешь, и это ему еще нужно выбраться из полосы ловушек… Но все потом, сначала — остановить кровь, потому что быстрее течет только время.

— Да ты издеваешься! — услышал он над самым ухом где-то через пять минут отчаянной борьбы с бинтами и резко развернулся.

Растрепанная и заспанная, командор возвышалась над ним с оружием в руках. Она даже платок надеть не успела и спутанные черные с проседью волосы неаккуратно падали на плечи.

— Вообще-то, я истекаю кровью, — огрызнулся он и только потом заметил седину.

Спокойно, Ланн, она не умирает прямо сейчас! Бывает, что люди седеют после тридцати — это почти нормально. Это свидетельство трудной жизни, а не скорой смерти. Она просто… немного старше, чем ты ее запомнил. На десять лет, да. Как и ты, между прочим! Как давно ты сам подходил к зеркалу, старый козел?

— Одно другому не мешает, — хмыкнула она и убрала оружие. Сделав несколько шагов в сторону, она села на землю и прислонилась спиной к дереву. — Что тебе нужно от меня?

Наверное, бывало и хуже, но Ланн не в состоянии вспомнить,