составить новое завещание он мог лишь для того, чтобы включить в него больше наследников. А может, сэр Питер и вовсе решил передать все имущество Розанне – своей старшей дочери. Джудит заметила, как нахмурился Тристрам. Да, и у него в голове определенно возникли подобные мысли. Как интересно.

– Простите, – сказал Эндрю, – но лучше ничего больше не говорить до тех пор, пока мы не увидим завещания и не сможем его прочесть.

– Подождите, – вмешалась Джудит. – Вы утверждаете, что сэр Питер составил новое завещание в прошлом месяце, а теперь, всего несколько недель спустя, он умер?

– Знаю, – извиняющимся тоном ответил Эндрю. – Ужасное стечение обстоятельств. Именно поэтому мы должны открыть завещание как можно скорее. Оно лежит в сейфе, находящемся в спальне сэра Питера.

– Как можно скорее? – спросил Тристрам, и все заметили, что он пытался тянуть время. – Дженни сейчас там. Мы не должны ее беспокоить.

Джудит поймала взгляд Таники. Они обе подумали об одном и том же. Лишь несколько минут назад Розанна рассказала, что они с братом считают Дженни охотницей за богатством их отца, а теперь Тристрам так волнуется о ее благополучии?

– И все же нам лучше достать завещание, – возразил Эндрю и повернулся к Танике, ожидая ее решения.

– Я хочу взглянуть на это завещание, – сказала она. – Мистер Хасселби, не могли бы вы проводить меня к сейфу?

Таника вышла из комнаты следом за юристом, но, дойдя до лестницы на другой стороне холла, вновь заметила идущую рядом Джудит.

– Что вы здесь делаете? – спросила Таника.

– Моя помощь может понадобиться вам, чтобы взломать сейф.

– Что?

– Раз уж сэра Питера больше нет рядом, чтобы назвать код, у вас может не получиться открыть сейф, и вам придется его взламывать. А я довольно неплохой медвежатник.

– Джудит, что это слово вообще означает?

– Это очень интересный синоним для составления кроссвордов. Так называют человека, способного открыть сейф, не зная кода, – взломщика.

Таника решила, что на сегодняшний вечер общения с Джудит ей уже хватило.

– Не могли бы вы остаться здесь?

– Конечно.

Когда Таника отправилась на второй этаж в сопровождении Эндрю, Джудит осталась стоять в холле в одиночестве, но это ее ничуть не огорчило. Ей многое предстояло обдумать.

Она подошла к картине, висевшей в углу коридора. На ней сэр Питер сидел на кожаном диване, а рядом с ним навеки замерла светловолосая женщина. Одной рукой мужчина обхватывал плечи маленькой Розанны, а другой обнимал жену, на коленях которой устроился малыш Тристрам. Джудит заметила, что сэр Питер с любовью смотрел на все свое семейство, но взгляд его жены был направлен лишь на ее маленького сына.

Джудит внимательнее изучила изображение первой леди Бейли. Длинные светлые волосы женщины были распущены, на щеках алел здоровый румянец. Была в ней какая-то живость, которая показалась Джудит очень привлекательной. В картине она не нашла ни намека на напряжение между супругами. Примечательно, что сэр Питер оставил полотно висеть в коридоре, хотя на днях собирался жениться во второй раз.

Джудит взглянула на напольные часы, стоящие у изножья лестницы, и поняла, что Таника уже довольно долго находится наверху.

«Странно, мне казалось, она вернется раньше», – подумала Джудит.

На втором этаже раздался звук шагов, и из-за перил высунулась голова Таники.

– Ладно, – вздохнула женщина, – вы и правда можете взломать сейф?

– Разумеется, – сказала Джудит, немного слукавив. – Иначе я бы промолчала.

– Тогда не могли бы вы нам помочь?

– Вы признаёте, что вам нужна моя помощь? – спросила Джудит с невинной улыбкой.

– Не нарывайтесь.

– Тогда подождите там, я сейчас поднимусь.

Джудит вскарабкалась вверх по лестнице и следом за Таникой вошла в просторную спальню, большую часть которой занимала огромная дубовая кровать. С одной стороны комнаты из больших окон открывался вид на сад и лавровые кусты, но Джудит не могла отвести взгляд от балкона: оттуда было видно Темзу, крыши домов, стоящих на другой стороне реки, и церковь Марлоу прямо за ними. В этот поздний час лунный свет посеребрил темную воду, а подсвеченный прожекторами шпиль церкви сиял в темноте, словно маяк.

Дженни сидела на диване рядом с Колином, а на стуле напротив устроилась Бекс. В руках она сжимала ладони женщины. Эндрю же стоял около написанной маслом картины, за которой скрывался встроенный в стену сейф.

Джудит направилась прямо к Дженни.

– Я сожалею о вашей потере, – сказала она.

Дженни благодарно кивнула, но, казалось, она даже не понимала, о чем речь.

– Вы правда сможете открыть этот сейф? – спросила Таника, все еще не до конца веря старушке.

Так уж вышло, что Джудит не умела взламывать сейфы, но она когда-то прочла автобиографию мужчины, который обладал таким талантом. И Джудит не собиралась по собственной глупости пропускать все веселье. В подобных обстоятельствах блеф – лучшая стратегия. Джудит всегда придерживалась этой философии.

– Не я, – с притворной скромностью ответила старушка. – Ричард Фейнман.

– Кто это? – спросил Эндрю.

– Игрок на кубинских барабанах, начинающий художник и физик, получивший Нобелевскую премию. Во время Второй мировой войны, когда он работал в Лос-Аламосе, мистер Фейнман часто показывал на вечеринках трюки, взламывая сейфы.

– Серьезно? – спросила Таника.

– О да, совершенно серьезно.

– Каким методом он пользовался?

– Ну, давайте посмотрим.

Джудит начала обходить комнату, рассматривая фотографии и картины. Она поднимала элементы декора и вертела их в руках, пытаясь что-то отыскать, но рассказывать о цели своих поисков не спешила.

– Не обращайте на меня внимания, – сказала она. – Мне нужно немного времени, а вы можете продолжить разговор.

Остальные присутствующие смущенно переглянулись, и Таника поняла, что ей нужно взять ситуацию под свой контроль. Она обратилась к Эндрю:

– Что вы можете рассказать о новом завещании?

– К сожалению, ничего. Сэр Питер не показал мне его. Впервые я узнал о новом завещании, когда он позвонил мне и попросил приехать, чтобы засвидетельствовать его подпись. Вторым свидетелем стал Крис Шеферд, он работает здесь садовником.

– Сэр Питер держал содержание своего завещания в тайне от вас?

– Он вел себя очень необычно. Сэр Питер никогда не был скрытным человеком.

– В таком случае не могли бы вы раскрыть мне содержание старого завещания?

– Думаю, теперь могу, раз уж оно потеряло силу. В старом завещании он все свое имущество оставлял Тристраму.

– Да, Розанна и Тристрам так мне и сказали. Имя Розанны там совсем не упоминалось?

– В одном из пунктов говорилось, что Тристрам должен выплачивать ей солидное пособие на содержание. Я всегда считал это несправедливым, но сэр Питер был непреклонен. Он всеми силами пытался защитить семейный титул, поэтому его сын должен был унаследовать все.

– Даже несмотря на то, что он младше сестры?

– Бейли – старинный и знатный род. Они всегда передавали семейный титул и наследство исключительно по мужской линии.

– Тогда, возможно, в новом завещании он включил Розанну в список наследников?

– Очень на это надеюсь. Она заслуживает награды, учитывая, насколько упорно работала на благо семьи.

– К тому же отец и сын не особенно ладили.

– Верно.

– Как идут дела с сейфом? – спросила Таника у Джудит.

– Если честно, не очень хорошо, – беззаботно ответила та. – Видите ли, способ, описываемый Фейнманом, весьма прост и работает почти всегда. Но в данный момент у меня ничего не получается. Пока не получается.

– В чем заключается этот способ?

– Ну, когда Фейнман трудился над созданием атомной бомбы, он заметил, что ученые очень боялись забыть коды от своих сейфов и неизменно использовали значимые для них даты в качестве паролей. И если рассуждать логически, легко понять, что две первые цифры – месяцы в американской календарной системе – могли принимать значения только от ноля и единицы до двенадцати. А двенадцать комбинаций попробовать гораздо легче, чем девяносто девять. Следующие две цифры означали числа от первого до тридцать первого. Последние две цифры должны были означать год, но люди редко использовали значимые события более чем полувековой давности. В общем, он сокращал список возможных вариантов, а если приходилось, грубой силой взламывал замок. Но Фейнман редко прибегал к последнему варианту, ведь он заметил, что люди часто пишут