Нельзя сказать, что сельчане верят каждому слову, вылетающему из репродуктора на стене. Если им не нравится — не верят.

Летом 1971 года вся деревня очень переживала гибель трёх советских космонавтов при разгерметизации корабля «Союз-11», спускавшегося на Землю после долгого полёта. Жена Савелия Ивановича, Ирина Ивановна, причитала:

— Ну, кого летают, куды? Разве мыслимое это дело — до Луны долететь?!

— Американцы, вот, долетели, — говорит Марина.

Старуха смотрит на неё и качает головой.

— Взрослая ты вроде женщина, а повторяешь такую ерунду. Не были они там никогда — и весь сказ.

— Да как же? Ведь и фотографии сделали, и киносъёмки показывали…

— Эва, фотографии! В пустыне своей наснимали и морочат дурачков. Наш Серёжка не хуже может наснимать — на пустыре за домом.

Не станут верить и собственным глазам, если увидят что-то обидное для себя. Лучший пример — история про спасение коня, провалившегося на мосту. Возьму её целиком так, как она запечатлелась в моём романе «Седьмая жена». И тысячи извинений, любезный читатель, за неизбежный оттенок хвастовства — уж очень я горжусь проявленной в этой операции смекалкой.

— Помогитё… Помогитё…

Голос снова приближался.

Антон вышел на крыльцо, окликнул незнакомую тётку, бредущую по улице и зовущую на помощь.

— Эй, мамаша! В чём, кажется, быть беде?

Тётка глянула на него из-под ладони.

— Да вот, родителька ты мой, ехали мы, слава Богу, в посёлок, в магазин, слух прошёл, что спички завезли и курево, и песок у нас кончился, мы и поехали из наших Чаловниц напрямки, но вода, вишь ты, поднялась, вброд лошади не перейти, мой-то и говорит: «Давай да давай, через мост, одновà живём», такой рисковый, я ему говорю, на этом мосту ещё о прошлом годе племянник на мотоцикле чуть не провалился, а с той поры никто его не чинил, а только ледоходом весной ещё хуже расшатало, а он своё, давай да давай, вот и поехали, вот и провалился конь, а он у нас последний, один на всю деревню…

— Разбивался? До смерти?

— Не-а, висит ещё… Передние ноги на мосту, а зад весь над водой свесился. Мужики ваши уже почитай второй час над ним бьются… Да не осилить им впятером… Вот послали меня ещё подмогу звать… А где она, подмога? Все ваши с утра на вырубках, сухостой валят, одни детки да старухи вроде меня по домам сидят. Уж ты не откажи, кормилец, приложи ручку свою… Глядишь, вшестером-то и сладите, где пятерым — невподым.

…Дорога перевалила через холм, и взгляду открылась река. Деревянные сваи моста вколочены в дно под углом, расползаются, как ноги пьяницы, покрыты ссадинами от весенних льдин. Сверху — дощатый настил, сквозь который поблескивает вода. Конь сидел посредине, в нелепой собачьей позе, выставив передние ноги. Задние, вместе с крупом, провалились в дыру между разъехавшимися досками. Они болтались там в одном метре над несущейся отяжелевшей водой, судорожно искали опоры. На лошадиной морде — выражение виноватой тоски. Отпряженная телега стояла в прибрежных кустах.

Антон ускорил шаг, перешёл на бег. С первого взгляда ему было ясно: если доски раздвинутся дальше, конь рухнет всей тяжестью на камни внизу. Но собравшиеся мужики не допустят этого. Наверное, им не впервой вытаскивать провалившихся лошадей, наверное, они знают, с какого конца браться за такое дело. Всё, что требуется от него, Антона, — предоставить в их распоряжение пару своих рук…

Но, добежав до группы спасателей, Антон почувствовал — что-то неладно. Мужики явно устали и закручинились от тщетных усилий. Они бестолково хлопали коня по шее, гладили по морде, тянули за сбрую. Они вспоминали похожие случаи, хвастались, спорили, обижались, бились об заклад. Вот два умника сняли доску из настила, подсунули под лошадиное бедро, собрались нажать, как на рычаг. Ещё минута — и лошадиная кость хрустнула бы, порвав мясо. Антон едва успел оттолкнуть новоявленных Архимедов.

Теперь все уставились на незваного помощника с недоверием и насмешкой. «Этот откуда взялся?.. Кого он может знать о вытаскивании коней?.. У них, небось, в заморских краях и забыли, куда хомут надевать, куда — седло».

Антон размышлял лихорадочно.

«Нужен подъёмный кран… Но его не достать… Забудь о всякой технике… В скаутском лагере учили вытягивать завязшую машину: привязать верёвку одним концом к бамперу, другим — к дереву и навалиться посредине… Нет, это тоже не пройдёт — только искалечишь несчастное животное… Вот если бы сверху нависала прочная ветка, можно было бы перебросить верёвку и поднять, как лебёдкой. Но ветки нет. А если быстренько сколотить раму из брёвен? Этакую спасательную виселицу?.. Но хватит ли у нас силёнок — у шестерых — подтянуть наверх?.. А почему шестерых?.. Ведь есть ещё сам конь… Одна лошадиная сила… Одна большая лошадиная сила… Конь — сильнее нас всех… "

И тут Антон хлопнул себя по лбу и просиял.

— Толик! Будешь помогай?

Толик Сухумин с готовностью взялся за другой конец доски. Вдвоём они спустились под мост. Антон упёр один конец доски в береговой скат, знаками объяснил помощнику свою затею. Тот с готовностью подставил крепкую спину. Антон оседлал его и въехал в воду, держа второй конец доски. В полуметре под настилом, между сваями была прибита горизонтальная укрепляющая балка. Антон положил на неё конец доски. Попробовал — прочно. Толик, по пояс в воде, подвёз своего всадника под брыкающиеся лошадиные ноги. Антон крепко ухватил одно копыто и поставил его на доску. Конь перестал брыкаться, замер, словно не веря своему счастью. Потом замахал вторым копытом, чуть не разбив Антону голову, нащупал доску, упёрся.

Жилы его вздулись под дрожащей кожей. Ещё минута, и он не шагнул, а с грохотом взмыл вверх.

В опустевшую дыру хлынул дневной свет.

Ликующие крики спасателей слились с лошадиным ржанием и топотом копыт по доскам.

Толик вернулся на берег, спустил Антона на землю и начал прочувствовано трясти ему руку.

Распираемые гордостью, обняв друг друга за плечи, они выбрались из-под моста и замерли в картинной позе, ожидая поздравлений, дубовых венков, благодарственных грамот или хотя бы приветливого кивка.

Но никто не обратил на них внимания. Мужики уже перевели коня на другой берег, впрягали его обратно в телегу. Мимоезжая тётка кланялась в пояс каждому по очереди и осеняла крестным знамением. Мужики хлопали друг друга по плечам, отирали пот, передавали по кругу бутылку с водой.

Антон не мог смириться с происходящим. Он перебежал через мост, приблизился к запряжённой телеге.

— Всем теперь ясно, как извлекать коней? — весело крикнул он. — Если кто не запоминал, можно повторять.

Мужики посмотрели на него с молчаливым недоумением. Переглянулись. Им явно было неловко за перемазанного, назойливого иностранца. «Кого он хочет от нас? — было написано на их лицах. — Мы долго и честно трудились, вытаскивали провалившегося на мосту коня. Наконец, с Божьей помощью, одолели всем миром это нелегкое дело. А этот прибежал на готовенькое и хочет теперь примазаться… Нет, не знают заграничные, как вести себя, нету у них правильной манеры».