В ноябре 1940 года в профессиональной жизни Рокоссовского произошло знаменательное событие. Его назначили командующим 9-м механизированным корпусом (МК), также входящим в состав КОВО. Это было неожиданным для генерала-кавалериста: всю жизнь он руководил конными подразделениями, а тут вдруг бронетехника… Более того, 9-й МК находился лишь в стадии формирования, то есть, по сути, его нужно было создавать. За такое чрезвычайно трудное дело и взялся Рокоссовский. Вместе с семьей он перебрался в Новоград-Волынский, где располагался штаб корпуса, и принялся за работу.

По штатному расписанию 9-й МК объединял собой 3 дивизии: 2 танковых и одну моторизованную, а это сотни единиц техники. Необходимо было принять и разместить все направляемые в состав МК танки, артиллерию, бронемашины, трактора-тягачи, мотоциклы и т. д. При этом хозяйство механизированного корпуса составляли склады боеприпасов и горючего, ремонтные мастерские, инженерные части и многое другое. Рокоссовскому и его заместителям приходилось, что называется, не поднимая головы решать головоломные задачи. Подходит эшелон с танками – нужно немедленно организовать их доставку к месту постоянной дислокации. Подвозят горючее – его необходимо срочно переправить на склады. Но для этого нужны автомобили, а их, как назло, не хватает. Словом, аврал сменялся авралом.

При этом командующий должен был уделять внимание и военной подготовке своего корпуса. Войсковые учения, штабные игры на картах, отработка взаимодействия дивизий – все это приходилось организовывать и контролировать Рокоссовскому. Причем все это – далеко не полный перечень дел, которые обязан был выполнять комкор. И все же он справлялся с работой. Постепенно, день за днем он вникал в специфику управления механизированными войсками. Невероятная энергия, работоспособность и интерес к своему делу позволяли ему добиваться, казалось, невозможного. 9-й МК понемногу приобретал вид боеспособного соединения.

Впрочем, были и такие трудности, с которыми не мог справиться даже Рокоссовский. Техника поступала медленно и не в том объеме, в котором предполагалось. К тому же значительное количество танков было неисправно. Многие из них можно было использовать лишь в учебных целях. Ощущалась нехватка горюче-смазочных материалов. При этом склады располагались довольно далеко от места дислокации техники. Это создавало дополнительные сложности.

Однако это были не самые большие неприятности, с которыми приходилось сталкиваться комкору. Командование постоянно торопило его с завершением формирования 9-го МК. Причина заключалась в том, что армию спешно готовили к войне. Гитлеровская Германия становилась все более опасной для СССР. Чем дальше, тем очевиднее становилось, что столкновение с ней неизбежно. Однако нельзя было допустить, чтобы оно произошло сейчас. Немцы обладали чрезвычайно сильной армией. Соперничать с ней на том этапе не могло, пожалуй, ни одно войско. Фашистов отличала мощь их бронетанковых сил, высокий уровень подготовки солдат и офицеров, опыт современной войны. К тому же они были вдохновлены успехами, которых им удалось добиться в Европе в 1939–1940 годах.

Предотвратить нападение Германии на СССР можно было, нанеся по ней превентивный удар. Для этого следовало всесторонне подготовить армию. С началом Второй мировой войны Советский Союз форсировал модернизацию своих войск. В те годы господствовала так называемая ворошиловская наступательная доктрина. В соответствии с ней сражаться с врагом предполагалось на его территории.

В то же время советская разведка не раз сообщала о том, что немцы готовятся к агрессии в отношении СССР. В приграничных районах поговаривали об этом, высказывая собственные суждения о предполагаемых сроках начала боевых действий. Размышлял об этом и Рокоссовский. Будучи многое повидавшим командиром, он не переставал удивляться той странной успокоенности, которая царила в среде высшего командования. Там, казалось, не желали замечать очевидного. Позже Рокоссовский вспоминал: «В приграничном районе КОВО в то время происходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза. Правда, для прохождения через границу были определены пропускные пункты, но передвижение в приграничной полосе таило в себе много неприятностей для нас. В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих. Нередки были случаи пролетов немецких самолетов. Стрелять по ним было категорически воспрещено»[3].

Весной 1941 года Рокоссовский особое внимание уделял и подготовке своего штаба. Он стремился создать команду единомышленников, которые хорошо понимают свои и общие задачи. Того же он требовал от командующих соединениями, входившими в состав его корпуса. Константин Константинович не раз обращал внимание комполков и комдивов на то, что их соединения должны быть готовы в любой момент вступить в бой, вне зависимости от того, полностью они укомплектованы или нет. Для того чтобы обеспечить взаимодействие между частями во время боев, комкор не раз организовывал учения, военные игры на картах. Кроме этого вместе со своими коллегами Рокоссовский не раз выезжал по предполагаемым направлениям движения корпуса в случае начала войны. Командиры исследовали местность, осматривали укрепления, отмечали наиболее выгодные позиции для артиллерии, танков и пехоты.

В мае командующий КОВО проводил инспекцию войск округа. Побывал он и в 9-м МК. М. П. Кирпонос остался доволен уровнем подготовки его дивизий, отметив, впрочем, что комплектование корпуса оставляет желать лучшего. Вскоре в КОВО состоялись маневры с участием многих соединений. 9-й МК отрабатывал взаимодействие с соседями на направлении Ровно – Луцк – Ковель. По окончании этих учений из штаба округа поступил приказ отправить на приграничные полигоны для проведения стрельбищ всю артиллерию корпуса. Рокоссовский полагал, что делать этого теперь ни в коем случае нельзя: обстановка на западных рубежах страны с каждым днем становилась все более напряженной. Он попросил разрешения оставить орудия в составе 9-го МК. С большим трудом ему удалось убедить командование в том, что артиллеристы смогут провести необходимые мероприятия, оставаясь в расположении своих частей. Впоследствии выяснилось, что настойчивость Рокоссовского не была напрасной…

Наступил июнь. Обстановка продолжала накаляться. Присутствие немцев у советских рубежей становилось все более ощутимым. Пограничники наблюдали уже открытую концентрацию вражеских войск. Не раз они отчетливо слышали шум моторов. Наши летчики все чаще сажали немецкие самолеты-нарушители, имевшие на борту фотоаппаратуру. При этом главнокомандование будто не замечало всех этих фактов. По радио что ни день звучали успокаивающие обращения представителей советской власти к населению. Газеты пестрели ободряющими заголовками.

Однако Рокоссовский, как и многие другие военные, понимал, чувствовал, что армия, как и вся страна, стоит на пороге больших перемен. Он не раз в неофициальной обстановке разговаривал об этом с некоторыми своими коллегами. Его товарищи – командиры других корпусов округа – также подтверждали опасения Рокоссовского. Предчувствуя надвигающуюся грозу, Константин Константинович при каждом удобном случае старался обсудить с соседями вопросы взаимодействия вверенных им частей на случай, если начнется война.