– Извините. – Тайлер поддержал ее под локоть.

– Все… все в порядке… – Все как раз пришло в беспорядок. Он по-прежнему крепко держал ее, и сердце Кэтлин колотилось где-то в горле. В сумраке конюшни глаза Тайлера сверкали изумрудами. Глядя в их зеленую глубину, Кэтлин чувствовала, что тонет. – Я поговорю с ним, – хрипло произнесла она. – С Абелем. Пусть найдет вам лучшее применение.

Его губы искривились в усмешке столь опасно чувственной, что у Кэтлин сбилось дыхание.

– Отлично. – Его голос был вкрадчивым, с легкой хрипотцой. По позвоночнику Кэтлин пробежал мороз, когда она увидела, как Тайлер смотрит на ее губы. – Мне очень хочется, чтобы меня использовали наилучшим образом.

– Я имела в виду лошадей.

Он снова улыбнулся своей ленивой, греховной улыбкой.

– Я тоже.

Кэтлин чувствовала, что румянец залил ее лицо и шею, и ненавидела себя за это, но невыносимо самоуверенного Кинкейда она ненавидела еще больше. Уже не в первый раз он заставляет ее краснеть.

– Отпустите меня, пожалуйста.

– Как леди пожелает, – интимным шепотом произнес Тайлер. – Однако я уверен, что иногда вы выходите из образа леди, которую так тщательно играете.

– Я не играю. Я и есть леди, – холодно отрезала Кэтлин.

– В таком случае… – Руки Тайлера скользнули вверх по ее рукам и сжали плечи. – Может, настало время показать вам, чего вы лишены, мисс Маккорд?

– Кинкейд… – Неужели этот писк вырвался из ее горла? Кэтлин откашлялась. – Кинкейд, уберите руки.

– Я-то уберу, – лениво протянул он. – Но ведь вам хочется совсем не этого, не так ли?

– Послушай, ты, самодовольный, эгоистичный…

– Кинкейд! Кинкейд, куда, к дьяволу, ты запропастился?

Голос Абеля и гулкое эхо от его тяжелых шагов разрядили атмосферу. Тайлер убрал руки с плеч Кэтлин. Он отступил, и в этот момент в конюшню вошел Абель. Он перевел настороженный взгляд с Кэтлин на Тайлера и спросил:

– Какие-то проблемы, мисс Кэтлин?

– Да. Я хочу, чтобы вы сказали этому человеку… сказали ему… – Она посмотрела на Тайлера, не отрывающего от нее взгляда, и поперхнулась. – Начиная с завтрашнего дня пусть он работает с лошадьми. В первую очередь с новой кобылой, которая боится собственной тени. Слышишь, Абель?

Кустистые брови старика сошлись на переносице, но он кивнул.

– Да, мэм. Я прослежу за этим.

Кэтлин стояла, прислонившись к забору небольшого загона, и наблюдала за Тайлером и лошадью. Со вчерашнего дня она ругала себя за то, что не уволила этого ковбоя. Но она позвонила Джонасу в Нью-Йорк, и тот велел, чтобы Кинкейд его дождался. «Парень себе на уме, Кэти, – сказал Джонас. – Задержи его до моего приезда. Но будь осторожна и не поворачивайся к нему спиной».

Именно так она и поступит. Она с Кинкейда глаз не спустит, да и другие тоже, включая Абеля, стоящего рядом с ней.

– Парень и правда хорош с лошадьми, – заметил он и по привычке сплюнул в траву табачное месиво. – У него хорошие руки.

– Да, – ответила Кэтлин как можно равнодушнее, стараясь не думать об этих руках, о том, что она чувствовала, когда они касались ее.

– Вы спрашивали его, чего ему здесь надо? Он не бродяга и не ковбой.

– Он хочет встретиться с Джонасом.

– И повыносить навоз из-под его лошадей. – Старик фыркнул.

– Послушай, Абель. Тайлер Кинкейд – не наша забота. Он просил работу – мы дали. И выполняет он ее хорошо, правильно?

– Так-то оно так, но он задает слишком много вопросов.

– Вопросов? О чем?

Абель пожал плечами.

– Об этом, о том. Обо всем. Попросил Кармен рассказать о себе, о детях. Спросил пару старых ковбоев, давно ли они работают в «Эспаде»…

Кэтлин улыбнулась.

– Ну и что? Что опасного в том, что он завел разговор с ковбоями о старых временах или расспросил Кармен о детях?

– Я просто решил вам рассказать, что происходит, мисс Кэтлин. Знаете, многие вещи на поверку оказываются вовсе не тем, чем кажутся на первый взгляд.

– Спасибо, Абель, – мягко произнесла Кэтлин. Она посмотрела на Тайлера, нежно гладившего ставшую послушной лошадь, которая доверчиво тыкалась в его плечо. – Я думаю, он просто ковбой, который решил предложить Джонасу какую-нибудь невероятную идею, как быстро разбогатеть. Представляешь, что ему скажет Джонас, когда вернется? – Кэтлин злорадно усмехнулась.

– Да, мэм. – Абель тоже хихикнул. – Тайлер Кинкейд оглянуться не успеет, как будет далеко отсюда.

Кэтлин снова посмотрела на Тайлера, устроившего в загоне настоящее представление. И, она не могла не признать, зрелище это завораживало. У Тайлера было мягкое прикосновение, сильные руки и властность, и все это очень нравилось гнедой кобыле.

И ей, Кэтлин. Она тут же покраснела от этой мысли и рассердилась на себя.

Солнце поднялось еще выше, и жара стала нестерпимой. Рубашка Тайлера промокла насквозь. Кэтлин наблюдала, как играют его мускулы под мокрой тканью, и щеки ее пылали от возбуждения. Она заставила себя отвести взгляд и посмотрела на работников, чинивших забор. Они оставили работу и с интересом следили за представлением, подбадривая Тайлера выкриками или давая советы. Тайлер посмотрел на них и улыбнулся. На Кэтлин он не взглянул ни разу.

Это почему-то задело ее, хотя она и понимала, что это глупо. С чего бы ему смотреть на нее? И тем не менее… Совсем недавно она обвиняла его в высокомерии за то, как он с ней разговаривал, теперь готова обвинить в том же за то, что он не обращает на нее внимания. В любом случае Тайлер Кинкейд – самоуверенный мачо. Наверняка считает себя подарком для любой женщины, но не на ту напал. Кэтлин росла, наблюдая, как ее мать меняет мужчин, чье самомнение намного превышало коэффициент их умственного развития. Даже Джонас, лучший из них, идет по жизни, движимый своей гордостью и высокомерием.

Да, Тайлера Кинкейда поджидает неприятный сюрприз.

Тем временем гнедая уже дрожала от усталости. Тайлер погладил лошадь по голове, что-то прошептал на ухо, затем повернулся к Мануэлю, который смотрел шоу вместе с остальными.

– На сегодня с нее достаточно, – сказал он мальчику. – Отведи ее внутрь, хорошенько оботри и угости лучшим овсом.

Кэтлин не сомневалась, что Мануэль ответит Тайлеру, чтобы тот сам отвел, почистил и накормил лошадь, что он здесь никто, чтобы отдавать приказания другим, но мальчишка лишь кивнул и подхватил лошадь под уздцы. Уже не в первый раз она замечала, что ковбои, не отличающиеся покладистым нравом, беспрекословно выполняли просьбы Тайлера, скорее похожие на приказы. Это было тем более странно, что неписаные правила гласят, что один работник не может отдавать приказы другому. Но в случае с Тайлером они, похоже, забыли об этом.