– Послушайте, – обратился он к Джонасу, – я понимаю ваш гнев. Сцена, свидетелем которой вы стали… как бы это выразиться… взволновала вас. Ваша падчерица в моих объятиях…

– В объятиях? – хмыкнул Джонас. – Не пудри мне мозги, парень. Еще минута, и вы бы оказались на сеновале.

– Джонас! – раздался негодующий крик Кэтлин. – Что бы ты ни увидел, это не твое дело!

– Еще какое мое. Ты – моя дочь! И я, как любой отец, не позволю, чтобы всякие тебя лапали…

– О боже! Ну и выражения. – От негодования Кэтлин даже ногой топнула. – Я – твоя падчерица, а не дочь. Не ты ли напоминал мне об этом почти каждый день в последние два года? Кроме того, если хочешь знать, это не он меня, а я его лапала. – Кэтлин гневно посмотрела на мужчин. – А знаете, вы друг друга стоите…

В этот момент Марта обняла Кэтлин за талию и увела в дом. Тайлер и Джонас смотрели вслед удаляющимся женщинам.

– Ладно, – произнес Джонас, откашлявшись. – Девчонка права, мы как два бойцовых петуха. Давай на этом остановимся. Идет?

Тайлер заколебался, затем кивнул.

– Идет, – ответил он и отпустил руку Джонаса.

Тот потер онемевшую руку, восстанавливая циркуляцию крови, затем посмотрел на Тайлера.

– А здорово я тебя огрел кнутом – на щеке кожа содрана.

Тайлер провел по лицу рукой и увидел кровь на ладони.

– А у вас синяки еще месяц не сойдут.

Мужчины помолчали, затем кисло улыбнулись друг другу. Но тут же взгляд Джонаса снова стал сердитым.

– Ты – Кинкейд.

– Да.

– Тебя Абель нанял?

– Нет, ваша падчерица.

Выцветшие глаза старика сузились.

– Я знаю.

Тайлер усмехнулся этой нехитрой уловке. И хотя улыбка была мимолетной, старый Джонас вдруг увидел себя молодого – полного сил, умеющего работать и головой, и руками.

– Она наняла меня для работы с лошадьми. Я умею укрощать строптивых.

– Это я уже понял. – Джонас кивнул, затем наклонился и поднял шляпу с земли. – Кэтлин сказала, у тебя ко мне дело.

– Да. Очень важное.

– Ладно. Пойди переоденься и приходи в дом, поговорим. – Он окинул взглядом молодого человека. Старые ботинки, выгоревшие джинсы, мокрая рубашка, окровавленная щека и холодный, гордый взгляд зеленых глаз. – Ты выглядишь как ковбой и, похоже, действительно умеешь обращаться с лошадьми, Кинкейд. Но я готов побиться об заклад, ты не этим зарабатываешь на жизнь.

Тайлер снова усмехнулся.

– Я слышал, что вы – умный и упрямый старик, Бэрон. И хотя я не доверяю информации из вторых рук, но, похоже, молва правдива. Я буду у вас через двадцать минут.

– Пятнадцать, – ответил Джонас, и они разошлись в разные стороны.

Спустя двадцать минут Тайлер постучал в парадную дверь дома.

Он принял душ, переоделся и почистил ботинки. Обычно на важные встречи, а предстоящая была одной из самых важных в его жизни, он ходил в костюме и галстуке, но он их просто не взял с собой. Кроме того, Тайлер не сомневался, что, предстань он перед Джонасом Бэроном в таком виде, старый упрямец заподозрит, что он ищет выгоду.

Тайлер улыбнулся, когда дверь открылась.

– Кармен…

На пороге стояла Кэтлин.

Она тоже переоделась. Теперь на девушке была блузка цвета магнолии и голубая хлопковая юбка, на длинных загорелых ногах – плетеные сандалии. Ее волосы были влажными после душа и вились вокруг лица мягкими локонами. Глаза были холодны, губы сердито поджаты, но Тайлер сразу же вспомнил, какими томными были эти светло-карие глаза еще совсем недавно и какими нежными были губы, когда он целовал их, как они раскрылись под натиском его рта.

Внизу его живота начался пожар, и Тайлер разозлился на себя и – даже понимая, что не прав, – на Кэтлин. Просто его анатомия не вовремя решила среагировать на девушку. Улыбка Тайлера погасла.

– Я пришел, чтобы поговорить со стариком.

– Попробуйте так назвать его в лицо – и вылетите отсюда со скоростью звука. – Кэтлин вытянула руку и ткнула Тайлера пальчиком в грудь. – Надеюсь, мы оба хорошо понимаем, что недавно произошло, Кинкейд?

– А что тут понимать? Вы были сердиты и расстроены, я застал вас врасплох, и только поэтому вы вели себя столь… покладисто.

Карие глаза широко распахнулись.

– Да, но откуда вы…

– Откуда я знал, что вы начнете все отрицать? – Он холодно улыбнулся. – Поверьте, мисс Маккорд, это было несложно.

– Я допускаю, что существуют женщины, предпочитающие неандертальцев. – Ее голос был холоден, как и его. – Но я, мистер Кинкейд, не из их числа. – Кэтлин отступила и повелительно кивнула головой. – Мой отчим ждет вас в библиотеке. Я провожу вас.

Вслед за девушкой Тайлер пересек огромный холл. Голова Кэтлин была высоко поднята, спина прямая. Она вела себя так, как будто не было тех испепеляюще страстных поцелуев, гортанных стонов наслаждения, когда его руки ласкали ее грудь.

Гнев заглушил все прочие чувства. Тайлер схватил девушку за плечо и развернул к себе.

– Вы когда-нибудь отпускали свои чувства на волю, леди?

– Я их никогда не запирала. – Она дернула плечом, высвобождаясь, и улыбнулась улыбкой Марии-Антуанетты перед казнью. – Просто вы мне не нравитесь, Кинкейд. Было бы лучше никогда вас не видеть. Достаточно честно, как вы находите?

– Нет. – Его взгляд задержался на ее губах, затем он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы лжете. Мы говорим не о том, нравлюсь я вам или нет. Кроме того, мисс Маккорд, я от вас не в большем восторге, чем вы от меня.

Тайлер остался доволен собой, увидев, как порозовело ее лицо, но Кэтлин быстро взяла себя в руки и с вызовом посмотрела на него.

– Вы правы. Я несу определенную ответственность за непростительную ошибку, произошедшую у общежития.

– Ошибку, значит, – протянул Тайлер, и Кэтлин могла поклясться, что уловила нотку удовольствия в его голосе. – Именно так вы называете свое состояние, когда млеете в мужских объятиях?

– Млею?! – взвилась Кэтлин. – Да вы сумасшедший, если думаете…

Где-то в глубине дома с треском распахнулась дверь.

– Кэтлин?! Куда ты запропастилась?! И где этот чертов мальчишка? Если его не будет здесь через минуту, пусть убирается ко всем чертям!

– Если вы все-таки хотите поговорить с ним, то лучше идите. Из-за вас он в ужасном настроении.

– Меня не волнует настроение Джонаса Бэрона.

Голос Тайлера был мягким, а улыбка высокомерной.

Он сделал шаг, взял Кэтлин за подбородок и приподнял ее лицо. Неужели он снова собирается ее поцеловать, со злостью и сладким замиранием сердца подумала Кэтлин.