Тут я сообразил, почему испытанию подвергались молодые близнецы. Тот из них, который отправится к звездам, не будет особенно стареть, он ведь будет двигаться почти со световой скоростью. А тот, который останется, стареть будет. Им придется трястись над ним, как над королевской особой, сохранять его в живых – а то их «радио» сломается. Пэт сказал:

– Млечный Путь, я иду к тебе!

Но мистер Говард продолжал свою речь:

– Мы хотим, чтобы вы все это тщательно обдумали, это – самое важное решение в вашей жизни. На ваши плечи и на плечи таких же, как вы, из других городов, рассеянных по земному шару, на вас, представляющих крохотную долю одного процента рода человеческого, на плечи столь немногих возложена надежда человечества. Так что обдумайте все хорошенько и, если вас что-либо беспокоит, дайте нам возможность все вам объяснить. Не торопитесь принимать решение.

Рыжие девицы встали и, задрав носы, вышли из зала. Им не надо было говорить, чтобы стало ясно, что они не собираются иметь ничего общего с таким неженским, неизящным занятием, как исследование космоса. Они шествовали в полной тишине, и Пэт сказал мне:

– Это идут матери первопроходцев. Такая сила духа и открыла Америку. – Когда девицы проходили мимо нас, он вдруг защелкал языком, и тогда только я сообразил, что он говорил вслух. Рыжие как-то напряглись и пошли быстрее. Раздались неуверенные смешки, а мистер Говард быстренько вернулся к делу, словно ничего такого не случилось. Тем временем я ругал Пэта.

Мистер Говард сказал, чтобы мы приходили завтра в обычное время, и тогда представитель Фонда объяснит нам все подробности. Он предложил, чтобы мы приходили со своими адвокатами или (те из нас, кому не было восемнадцати, каковых было больше половины) со своими родителями и их адвокатами. Пэта, когда мы уходили, прямо распирало, но у меня лично энтузиазм как-то пропал. Посреди речи мистера Говарда меня наконец осенило: одному из нас придется остаться, и точно так же, как я знал, что бутерброд падает маслом вниз, я знал и кто из нас будет этот «один». Возможные лишние тридцать лет меня не очень привлекали. Какой смысл существовать, будучи закутанным в вату эти самые тридцать лет? Для того, который остается, уже не будет никакого космоса, даже в пределах Солнечной системы… А я не бывал еще даже на Луне. Я сделал попытку чуть притушить энтузиазм Пэта и пояснее нарисовать ему картину, так как черти бы меня драли, если я собирался без сопротивления согласиться на меньший кусок пирога.

– Слышь, Пэт, мы про это дело будем тянуть спички. Или монету бросим.

– Чего? Про что это ты?

– Ты прекрасно понимаешь, про что это я.

Он только отмахнулся от меня и ухмыльнулся:

– Ты, Том, слишком много мельтешишь. Они составят команды так, как им хочется. Мы тут ничего решать не будем.

Я понимал, что он решил лететь, и я понимал, что я проиграл.

Как и следовало ожидать, родители подняли шум. Любое обсуждение в семье Бартлетов по звуку всегда напоминало кормежку в зоопарке, а уж на этот раз все шло особенно на высоких нотах. В дополнение к нам с Пэтом, Вере, Надежде, Любви и родителям в совещании принимали участие довольно-таки новенький муж Веры Фрэнк Дюбуа и новенький с иголочки ухажер Надежды Лотар Сенбрик. Двух последних можно было не считать, оба они казались мне прекрасными примерами того, до чего может дойти девица, желающая выскочить замуж, однако они тоже занимали какое-то место в комнате и по временам вставляли замечания, еще больше запутывавшие дело. Но тут находился и мамин брат, дядя Стив, прибывший на Землю по увольнительной.

Именно присутствие дяди Стива и подтолкнуло Пэта вынести вопрос на общее обсуждение вместо того, чтобы уламывать отца и мать поодиночке. Оба они считали, что дядя Стив дурно на нас влияет, однако в то же самое время гордились им; его редкие визиты были всегда праздниками для нашей семьи. Мистер Говард дал нам типовой контракт, чтобы мы хорошенько ознакомились с ним дома. После обеда Пэт сказал:

– Кстати, папа, Фонд предложил нам сегодня новый контракт, на этот раз долгосрочный. – Он вынул бумагу из кармана, но передавать ее отцу не стал.

– Надеюсь, вы сказали ему, что у вас скоро начинается учебный год?

– Конечно, мы им сказали об этом, но они настаивали, чтобы мы отнесли контракт домой и показали родителям. О'кей, мы и сами догадывались, что вы на это скажете. – Пэт начал засовывать контракт обратно в карман. Я сказал Пэту телепатически:

– Ты что, совсем дурак? Ты же заставил его сказать «нет» и теперь он уже просто не сможет изменить своего решения.

– Нет, он еще не сказал «нет», – ответил Пэт по внутренней линии связи. – И не толкай меня под руку.

Отец уже тянулся за контрактом.

– Дай-ка я посмотрю эту штуку. Никогда нельзя принимать решение, пока не знаешь всех обстоятельств.

Пэт не особенно торопился отдать ему контракт.

– Тут, конечно, есть пункт насчет школьного обучения, – признал он, – но только мы с Томом не сможем ходить в одну школу, как раньше.

– Это не обязательно и плохо. Вы с ним слишком зависите друг от друга. Когда-нибудь каждому из вас придется в одиночку встать лицом к лицу с грубым, равнодушным миром… и то, что вы будете ходить в разные школы, может оказаться полезной тренировкой.

Пэт вытащил контракт и раскрыл его на второй странице.

– Это здесь, в десятом параграфе.

Отец, как того и хотел Пэт, сначала прочитал десятый параграф, и брови его поползли вверх. Десятый параграф гласил, что первая договаривающаяся сторона, Ф.Д.П., согласна содержать вторую договаривающуюся сторону в любой школе согласно выбору второй договаривающейся стороны, принимая на себя все расходы в течение всего периода действия контракта или меньшего времени, если того пожелает вторая договаривающаяся сторона. Она согласна на то же самое в отношении третьей договаривающейся стороны после окончания активного периода контракта плюс индивидуальное обучение в течение активного периода. Вся эта хитро закрученная фраза была длинным способом сказать, что Фонд сейчас берет на себя обучение в школе того из нас, кто останется на Земле, а тот, кто отправится к звездам, будет учиться по возвращении… и все это в дополнение к нашим жалованиям, см. параграф семь.

И тогда отец перешел к седьмому параграфу, после чего брови его поднялись еще выше, а трубка выпала у него изо рта. Он поглядел на Пэта.

– Я правильно понял, что они собираются назначить вас двоих «техниками десятого разряда в области связи» при полном отсутствии опыта?

Дядя Стив выпрямился так резко, что чуть не перевернул свой стул.

– Брюс, ты сказал «десятого разряда»?

– Так тут написано.

– По тарифной сетке Ф.Д.П.?

– Да. Не знаю уж, сколько это будет, но я слыхал, что обычно они нанимают работников, уже имеющих опыт по третьему разряду.