Лисгард сложил пальцы и свистнул. Откуда-то донеслось дикое ржание, земля затряслась от гулкого топота. Через секунду из-за сарая выбежал белый конь с блестящим рогом на лбу. Гарцуя, он подскакал и остановился прямо перед нами. Сияющая грива свисает почти до земли, глаза – как рубины, из ноздрей пар.

– Что это? – проговорила я зачарованно.

Эльф подошел к зверю и тихонько хлопнул по белому боку.

– Арум. Боевой товарищ.

Он провел рукой по короткой шерсти, зверь выгнул шею и преданно посмотрел на эльфа.

– Миледи, позвольте, помогу сесть верхом, – предложил Лисгард.

Я с сомнением посмотрела на сцепленные замком пальцы под брюхом Арума. Тот искоса поглядывает на меня красным глазом.

Подняв подбородок, я сделала вид, что совсем не страшно, вот нисколечко. Это всего лишь рогатая лошадь, а лошадей бояться – пешком ходить.

Уперевшись босой ногой в ладони Лисгарда, я взлетела на зверя. Хотя вполне могу обойтись без помощи.

Короткая юбка задралась, неприлично обнажая бедра. Попыталась оттянуть края вниз – не вышло, только ткань перекосилась. Несколько секунд я возилась с краями, но юбка только перекашивалась и совсем не соглашалась прикрывать ноги. В конце концов махнула рукой. Пускай смотрит, ноги у меня красивые.

За спиной послышалось легкое шуршание. Обернулась – белокожий уже сидит за спиной. Он деликатно отодвинул меня, делая вид, что не заметил голых ног. Прядь гривы оказалась у него в ладони.

Белокожий что-то процокал языком, Арум заржал и резко развернулся. Через несколько мгновений отряд белокожих остался позади.

Мы неслись сквозь лес, виртуозно огибая тоненькие деревья. Я даже не пыталась понять, как Арум успевает уворачиваться. Если налетит – переломит, как соломинку.

Через некоторое время выскочили на хорошо утоптанную тропу. Когда лес стал плотнее, белокожий потянул за гриву, единорог мотнул головой и пошел шагом. Изредка косится красным глазом на хозяина – зверь не понимает, почему на него двойной вес водрузили.

Я надежно устроилась в объятиях белокожего и прикрыла глаза. В голове предательски пусто. Как ни силюсь, память молчит, словно эльф на допросе.

Ощущение глубокой потери засвербело в районе солнечного сплетения. Захотелось вспомнить хотя бы рожу того, кто бросил меня в пустыне.

Я напряглась, локти задрожали, Лисгард заметил, но промолчал, только поерзал немного. В голове все такая же девственная чистота, как и в момент пробуждения. Досадно выдохнув, я покачала головой.

За спиной слышно легкое дыхание. Глянула через плечо – синие глаза смотрят прямо, подбородок вздернут, волосы легонько колышутся. На лице непробиваемая одухотворенность.

Лисгард свесился с единорога, пальцы на ходу сорвали ветку с ягодами, он протянул мне. Я молча покачала головой – помню их гадкий привкус.

Белокожий поднес ладонь ко рту.

– Вас, вероятно, интересует, куда мы едем, – предположил белокожий.

Теплые бока Арума ритмично трутся о ноги. Я тяжело вдохнула – пора приходить в себя. Лесной воздух пропитан запахом листвы и перегноя, такой густой, даже привкус чувствую. Самое время успокоиться и наладить контакт.

Интересует… подумала я. Меня много что интересует. Например, как вернуть память. И какая тварь хотела убить. Дайте только добраться до этого мерзавца – собственными руками задушу. Нет, отрублю голову, чтоб наверняка.

Белокожий одним движением отправил ягоды в рот и проглотил, кажется, не жуя. На лице появилась удовлетворенная улыбка, он довольно причмокнул.

Справа зажужжало. Пришлось податься вперед, чтобы уклониться от жука. Сверкающий панцирь с тяжелым жужжанием пронесся над ухом и скрылся в деревьях.

– Очень интересует, – бросила я через плечо.

Высокородный зачем-то прочистил горло, послышалось шуршание доспехов. Он выпрямился, дыхание участилось, наверное, одухотворенность распирает.

Лисгард поерзал за спиной, несколько мгновений молчал, затем пришпорил единорога. Меня подкинуло несколько раз, прежде чем смогла приноровиться к быстрой рыси. Зверь недовольно покосился на меня рубиновым оком, показалось, даже губами пошлепал. Я извиняюще улыбнулась в ответ и пожала плечами.

– Миледи, мы направляемся в Эолум, – проговорил высокородный величественно.

Я обернулась и вопросительно глянула на него.

– Это что-то известное? – спросила я.

Глаза Лисгарда округлились.

– Вообще-то да, – ответил он.

– Не надо на меня так смотреть, – пробурчала я. – Я память потеряла. Может, раньше помнила про твой Эолум. А теперь не помню.

Лисгард подождал еще пару мгновений, затем горестно вздохнул.

– Миледи, Эолум – древний город солнечных эльфов в глубине Светлолесья, – проговорил он с расстановкой. – Попасть в него можно, лишь пройдя через Незримые врата.

– Ага, ясно, – кивнула я.

Эльф бросил подозрительный взгляд, но сделал вид, что не заметил издевки.

Копыта единорога размеренно стучат по утоптанной тропе, зеленые ветки нависли над самой головой. Поначалу порывалась наклоняться, чтобы не задеть, но те сами поднимаются и пропускают вперед.

Я покосилась на ветки и потерла кончик уха.

– Ощущение, что деревья нас пропускают.

Лисгард хмыкнул, перебирая пальцами локон единорога.

– Солнечные эльфы и Светлолесье – единый организм, – важно заметил высокородный. – Наши судьбы связаны с тех пор, как выросло первое дерево. Мы чувствуем лес, а он нас. Люди сюда не ходят. Знают – мы наблюдаем. Стоит чужаку оказаться на нашей территории – это станет известно каждому эльфу Эолума.

Я зябко повела плечами и спросила настороженно:

– Значит, в Эолуме уже знают о нашем приближении?

Лисгард покачал головой.

– Только о вашем, и то очень смутно. Из-за Арума. Единороги подавляют магические потоки. Друг за другом следить не можем. Это похоже на… – эльф помедлил, подбирая слова, – на боль. Не чувствуешь, пока в ногу стрела не воткнется.

Я облегченно выдохнула и расслабила плечи. От постоянного напряжения шея и спина затекли. Но дышать стало легче, особенно после того, как покинула людскую деревню.

Сдвинув лопатки, я попыталась размяться, сзади послышалось предупредительное покашливание. Пришлось снова неподвижно застыть, шевеля лишь бедрами в такт движения единорога.

Деревья пошли гуще, кроны переплелись где-то вверху, свет еле пробивается сквозь зеленую крышу. Тропа исчезла. Арум шагает по пояс в траве, хватая зубами сочные стебли, и косится назад красным глазом.

В зарослях послышалось дивное пение. Я даже приподнялась на спине единорога, прислушиваясь к голосу. Будто не птица, а серебряные струны играют.