– Я потеряла память, – сказала я коротко. – Верни ее.

Старик нервно сглотнул, голова стукнулась о мох, будто проверила – действительно это его голова или, может, чья-то еще. Он скривился. Лицо приобрело здоровый цвет, борода как-то незаметно высохла и распушилась, балахон тоже просох и свободно повис на костлявом теле.

Чародей покачал головой:

– Не могу.

Я мысленно выругалась на себя – ну конечно, чего и следовало ожидать. Внутри все закипело, но проговорила все так же плавно, с расстановкой:

– Тогда, может, все-таки позвать солнечного эльфа? Уверена, вы найдете, о чем потолковать.

Чародей загреб ногами песок, попытался отодвинуться, в серых глазах мелькнула паника и обреченность.

– Нет, ты не поняла, желтоглазая, – поспешно проговорил он. – Я не отказываюсь. Просто ничего не вижу. Обычно у эльфов в середине солнечного сплетения цветной огонек. У солнечных – желтый, у темных – фиолетовый, у лесных – зеленоватый. А ты словно непроглядная пучина.

Надежда на то, что он взмахнет рукой, осыплет серебряной пыльцой и я вспомню все, рухнула, как песчаный замок. Я горько усмехнулась про себя – непроглядная пучина. То ли еще будет, серая эльфийка…

Длинный лист упал с дерева и опустился на плечо. Я смахнула небрежно и приготовилась уйти, пускай дальше сам разбирается со своими делами.

Чародей поднапрягся, жилистые ладони уперлись в камень, он поднялся на ноги и выпрямился. Облик изменился на глазах – волосы и борода распрямились, засветились приятной сединой.

Темно-коричневый балахон раздулся от ветра, края подрагивают, как крылья. Глаза прояснились, в серых радужках заблестели золотые вкрапления.

Морщинистое лицо разгладилось, он сказал пободревшим голосом:

– Погоди. Есть кое-что.

Я остановилась вполоборота и вопросительно посмотрела на старца. Тот отряхнул балахон и шагнул навстречу, песок хрустнул под сапогами.

Он нервно огляделся и наклонил голову.

– Хотел сохранить в тайне, – прошептал старец, – но… ты спасла меня. А я не люблю быть должником. Так вот слушай: через три дня на Забытую гору упадет Золотой Талисман. Это не просто безделушка, нет. В сердце вещицы кроется первородная магия, дарующая силу и могущество. Талисман сможет вернуть память. Но помни, не одной тебе он нужен. Безумный маг не дремлет.

Из-за кустов раздался обеспокоенный голос Лисгарда:

– Миледи, с вами все в порядке? Прошло много времени, нам пора ехать.

Чародей напряженно замер, вкопав ноги в песок по самые щиколотки, в глазах сверкнули золотые отблески. Наверное, одна часть его все еще разговаривает со мной, а другая уже зрит неведомые миры, где обитают лишь боги.

Новый порыв ветра зашевелил ветки, раздул бороду чародея. Вид у него теперь внушительный, даже мурашки по коже. Взгляд прямой, смотрит выжидательно.

Я прокричала через плечо:

– Все нормально. Мне еще пару минут нужно. Не подходи, я не одета.

Из зарослей послышалось смущенное бурчание и фырканье Арума.

– А как туда… – начала я, поворачиваясь к чародею.

Старец вскинул руки и что-то прошептал одними губами. Его охватило синеватое свечение, фигура медленно расплылась в воздухе.

Я крикнула:

– Подожди! Где это место? Где Забытая гора?

Пятно, которое секунду назад было чародеем, превратилось в бледное облачко и медленно поплыло вверх сквозь ветки деревьев.

– Сквозь Чумнолесье на восток, – донесся затихающий голос.

Затем облачко вспыхнуло и растворилось в воздухе.

Я оторопело замерла, прижав ладони к щекам. Чародей быстро восстановился и убрался от греха подальше, чтобы, не приведи боги, не столкнуться с моим солнечным другом.

Надо отдать должное – он оказался куда порядочнее людей, которых повстречала в деревне.

Взбудораженные мысли забегали, как тараканы. Я хлопнула по лбу, чтоб как-то заставить их успокоиться. К моему удивлению, в голове сразу посветлело.

Я опустила взгляд – на листе все еще сидит жаба и смотрит, как дергаю ушами. Невольная свидетельница беседы с чародеем. Но это ничего, жаба никому не расскажет.

Забравшись по обрыву, я быстро осмотрела себя – как всегда полуголая и грязная. Попыталась отряхнуть плотную пыль, но больше размазала. Я досадно вздохнула, затем подошла к кустам и раздвинула ветки.

На поляне стоит Лисгард, любовно гладит единорога по довольной морде. Тот кивает и тыкается носом, мол, гладь еще, мне нравится.

Несколько секунд пришлось прятаться в кустах, чтобы успокоить дерганье в пальцах. Если высокородный заметит напряжение, мне придется отвечать на поток глупых вопросов. Ему же не объяснить, что остаться в живых после встречи с чародеем, еще и получить шанс вернуть память – многого стоит.

Я шагнула из кустов и подошла к белокожему. Мокрая насквозь юбка и кусок ткани на груди противно прилипают к телу. Ветерок щекочет влажную кожу, аж мурашки бегают.

Лисгард обернулся, локон гривы выскользнул из ладони, он вытаращил глаза.

Я развела руки и пробормотала:

– Свалилась в воду.

Белокожий подозрительно хмыкнул, но смолчал.

Пока я пыталась расправить прилипшую юбку, он украдкой пялился, но всякий раз, когда поднимала взгляд, отворачивался и делал вид, что занят гривой Арума. Я кривилась и нервно дергала ушами.

Наконец, солнечный приглашающе провел ладонью по спине Арума. Он протянул руку. Я подошла, игнорируя предложение, в один прыжок взлетела на единорога. Лисгард снова хмыкнул, тут же оказался за спиной, мы снова двинулись сквозь заросли.

Мокрая юбка задралась и собралась холодными складками на бедрах. Противно, сил нет. Хочется содрать и просушить, если б не спутник – так бы и сделала. Снизу поддувает ветерок и разгоняет мурашки. Над ухом пыхтит белокожий, шумно глотает и периодически отсаживается подальше.

В голове утренней звездой сияет мысль – Забытая гора. Золотой талисман. Последняя ниточка, которая ведет к ответам. Что там чародей говорил? Безумный маг? Не важно, главное – добыть талисман, вернуть память и отправиться домой. Он у меня наверняка есть.

Лес превратился в густую чащу, стволы деревьев пошли толстые, покрытые то ли мхом, то ли каким-то зеленым налетом. Кроны сомкнулись, непроницаемый купол накрыл плотной тенью, ощущение, что сверху наблюдают огромные глаза и провожают молча.

Вокруг блаженная прохлада, даже нет – сырость. Арум цепляет брюхом кусты и недовольно фыркает, копыта беззвучно утопают в рыхлом дерне, оставляя широкие следы.

Я втянула воздух и закрыла глаза – в носу приятно защекотало от влаги. В голове замелькали картинки – вот в нескольких шагах затаилась лиса возле мышиной норы. Оттуда тянет зерном и сухой травой. Над Арфолином дремлет огромный ворон, мерно покачивается на ветке. Где-то справа, за овражком в малиннике, расселся медведь. Зверь сыт и доволен и вот-вот отвалится спать.