Тонкие пальчики Камиллы ложатся на мою ладонь, приятное тепло проникает даже под шероховатую кожу. Девушка немного крепче обхватывает мою руку, касаясь запястья, и совершает видимое усилие, чтобы вылезти из салона машины.

Я тяну Камиллу на себя, ее грудь почти касается моей.

Влажный воздух всколыхнулся, в нем отчетливо проступил запах женских духов.

Ее духов…

Камилла медленно поднимает на меня взгляд, взмахивает ресницами и замирает, разглядывая, будто впервые. Ее глаза внимательно рассматривают каждую черточку лица, но избегают проходить там, где есть шрам.

Я нарочно поворачиваюсь. Она мгновенно начинает рассматривать дом из-за моего плеча. Легкая дрожь юного тела эхом вибраций отдается на моей ладони.

Шрам ей мой не нравится. Нос от меня воротит, думаю с неожиданным запалом.

Проучить бы негодяйку…

Тем более, она очень аппетитная! Интересно, проверял ли Зумрат ее на девственность? Такая бойкая, могла и переспать с женишком тайком.

И тут возникают подлые мыслишки, которые я мгновенно гашу в себе с небольшим, но все-таки ощутимым усилием.

Хватит!

Да, чисто по-мужски она меня волнует, как волнует любая другая смазливая девица с красивым телом, которую можно в койку уложить и воспользоваться по-максимуму

Пусть моя единственная любовь мертва, но у организма здорового мужчины есть физиологические потребности, плотские позывы. Сексуальная активность на пике… Женщин я использую, провожу с ними время для того, чтобы удовлетворить мужские нужды. Это физиология, и только. Любовь бывает лишь раз, и моей уже нет в живых. Все остальное — лишь голый секс и ничего больше.

Пожалуй, с Камиллой я бы отжег… Она невероятно гибкая, просто загляденье. От ее выступлений у меня кровь зажглась, и в паху возникло весьма понятное напряжение. Типичная мужская реакция на эротизм и чувственный призыв тела, извивающегося в откровенном танце.

Как вообще Зумрат это проглядел? Куда смотрел… Сам виноват. Дал вырасти смешной беззубой девчонке в соблазнительницу, которая даже еще не понимает толком, как можно управлять тем, чем ее наградила природа…

Вот и пусть не понимает. Моя задача — не в том, чтобы дать раскрыться ее женственности, а чтобы сделать более кроткой.

— Мы будем жить здесь? — нарушает тишину голос Камиллы, полный тревоги.

Я понимаю, что мы так и стоим, я продолжаю держать ее руку, а она чуть не падает в меня, стараясь не наступать на больную ногу.

— Да.

— Пока не закончат строительные работы в городской квартире? — уточняет она.

— И пока ты не покажешь, что хозяйка из тебя отменная.

— Ясно.

Небольшая паузу.

— Скажите, Лорсанов, — чуть-чуть краснеет и начинает чащу дышать Камилла, решаясь на вопрос. — А то, что вы сказали… Насчет спальни… Это в силе?

— Не понимаю, о чем ты. Прямо скажи.

— Вы сказали, я должна показать все. Все, на что способна!

Она вся дрожит, едва не падая, мне приходится опустить руку на ее талию, чтобы поддержать. Оттуда ладонь сама переползает на крепкую попку.

— Вполне.

— Так и знала, что вы…

Камилла не договаривает. С неба снова начинает накрапывать дождь.

— Пошли скорее, пока не начался ливень.

Мы бы еще вечность пререкались, если бы я не поднял девушку на руки и не занес в дом, в спальню, приготовленную для нее на втором этаже.

— Скоро придет врач, осмотрит ногу, потом тебе принесут поесть. Экскурсию по дому отложим на потом. Все, что надо тебе знать, в закрытые комнаты заходить не смей. Закрыто — значит, закрыто. Это первое. И второе… Моя спальня прямо по коридору, в самом конце. Жду тебя к одиннадцати вечера.

— Я могу спать к этому времени.

— Я видел, как часто ты сидишь онлайн после полуночи. Не увиливай!

***

Думаю, не придет.

Заупрямится…

Но ровно в двадцать три ноль-ноль дверь моей комнаты порывисто отворилась без стука.

— Я пришла, — заявляет Камилла немного нервно и закрывает за собой дверь.

Волосы распущены. На теле — длинная, но легкая сорочка, под тонким халатом. Кажется, было ошибкой выбирать именно такой силуэт.

Мне кажется, он подчеркивает хрупкость и все плавные изгибы юного тела.

Ткань просвечивается, когда Камилла проходит мимо ночника и осторожно опускается рядом со мной поверх заправленного одеяла.

— Что мне делать?

— Сама как думаешь, что я от тебя жду? Действий. Смелее… Приступай, не стесняйся.

Глава 6

Камилла

Я просто не могу поверить, что реально пришла к едва знакомому мужчине в спальне и собираюсь… Даже не знаю, что именно Лорсанов ждет от меня, но явно ничего приличного.

Иначе бы обстановка, время и даже его поза были бы другими.

Мне кажется, что он мужчина, который просчитывает все наперед, и ничего не делает просто так. Это впечатление возникло уже давно, но окончательно оформилось буквально сегодня.

Взять хотя бы обещание, данное им год назад…

Он потребовал, чтобы я его поцеловала, и вот, пожалуйста, я сама пришла к нему в спальню.

В спальню к взрослому мужчине…

И как бы я ни бравировала, считая себя довольно смелой и раскрепощенной, сегодняшние поцелуи показали, что я мало что знаю об этой стороне вопроса, если вообще знаю хоть что-то.

С Фархатом было иначе, но Лорсанов — другой.

В нем каждая черта грубее, взрослее и глубже. Поцелуи — терпкие, пьяные, а хватка безумно крепкая и требовательная.

— Мы так и будем сидеть без дела? — спрашивает мужчина изменившимся голосом, продолжая разглядывать меня, немного сощурившись.

Я взволнованно перебираю пряди волос.

Внезапно меня пробивает осознанием: я стою напротив светильника. Свет подсвечивает фигуру так, что тонкая одежда кажется совсем невесомой, полупрозрачной.

Поняв, чем именно Лорсанов во мне так заинтересовался, я сердито стягиваю полы халата поверх сорочки. Но он такой же тонкий, толку вышло немного.

Передвигаюсь в сторону, теперь свет меня не предаст и не выставит на обозрение. Едва заметная усмешка трогает губы мужчины.

У него красивые, резко очерченные губы. Лицу Лорсанову идет приятный полумрак. Света торшера хватает, чтобы рассеять тьму, но все же теней хватает. Одна из таких ложится на его лицо, делая шрам почти незаметным, а мужчину — привлекательнее.

Пульс разгоняется неожиданно быстро, подкатывая комком к горлу.

В чем дело? Я же считала его неприятным типом, грубияном и считаю таким до сих пор, но теперь у меня есть возможность пристальнее разглядеть внешность Лорсанова, и поневоле в голову закрадывается мысль, что я недооценила его.

Его желтоватые глаза сейчас потемнели до цвета густого, травянистого меда. Взгляд теплеет,