— Да.

— С этого и надо было начинать! — пересаживаю ее на переднее сиденье.

Между прочим, сделав это, переступаю через себя. Буквально.

Не люблю, когда кто-то из женщин ездит со мной на переднем сиденье. Слишком много воспоминаний, которые для меня дороги.

Глава 5

Довлат Лорсанов

Девчонка сидит по правую руку, на переднем сиденье. Сразу в салоне становится теснее. Стены автомобиля будто сжимаются, даже воздух — другой. Теперь он пахнет духами — слишком цветочными, слишком навязчивыми, слишком сладкими.

Еду я значительно медленнее, чем до аварии. Но это не мешает Камилле охать и ахать на каждом из поворотов. Дорога со множеством поворотов, в каждый из которых машина вписывается идеально, но все равно: новый поворот вызывает одну и ту же реакцию.

Камилла вжимается в кресло, хватается за подлокотники, ахает и причитает едва слышно:

— Хоть бы на этот раз не разбиться!

Или что-то в этом роде.

У меня вот-вот начнется нервный тик. Она словно нарочно выводит меня из себя, испытывая выдержку на прочность.

Я думал, что меня ничто из себя вывести не сможет, но она — выводит. Выводит и возбуждает тоже, дрянная девчонка! С такой развлечься — самое то. Но влюбиться в такую глупышку взбалмошную просто невозможно.

Автомобиль выезжает на ровный участок дороги. Впереди ни одного поворота почти до самого дома.

— Мы едем за город? — уточняет Камилла осторожно.

— Да, так и есть. Мой дом находится за городом.

— И каждый раз так далеко ездить придется? — ахает, округлив большие глаза.

— Переживаешь за учебу? Или за танцы? Скорее, за второе? Готов поспорить, костюм для танцев ты забросила в сумку первым.

— Спорить не о чем, так и есть. Но теперь даже не знаю, получится ли у меня танцевать когда-нибудь! — вздыхает трагически Камилла.

Актриса.

Вот она кто…

Ей нужна публика для выступлений.

Ведь, вздохнув протяжно, она стрельнула глазками в мою сторону, чтобы оценить произведенный эффект.

Если эффекта не будет, то сама собой отпадет и необходимость играть на публику. Поэтому я решаю сыграть в ноль внимания.

— Между прочим, вы договор нарушаете! — осмеливается возмутиться козявочка.

Грудь поднимается и опускается быстрее, чем до этого. Пульс незаметно ползет строкой вверх, участившись.

— Вы говорили, что позволите мне танцами заниматься, а это, что, по-вашему?

Юная красавица приподнимает длинную юбку и задирает правую ножку, опустив ее прямиком на панель.

Ткань юбки ползет вверх, обнажая припухшую щиколотку, стройные, но сильные икры, привыкшие к физическим нагрузкам.

Я привык к женщинам, с которыми нет проблем в постели: быстрые, легкодоступные, откровенно раздетые. Обнаженное женское тело — больше не табу, его открыто демонстрируют на каждом шагу.

Но все же в том, как Камилла задрала ногу, демонстрируя травму, есть что-то волнующее и запретное.

Спокойная кровь разогревается, наполняется предвкушением и азартом.

Разумеется, Камилла придерживает движение юбки, не позволяя ей задраться до самых колен, а то и выше.

Но все же это недопустимо в тех рамках, в которых Зумрат планировал воспитывать дочь.

— Разве мы не договаривались, что вы не будете запрещать мне заниматься танцами?

— Я и не запрещаю.

— Моя травма не позволит танцевать. Не знаю, как долго. Вы в этом виноваты. Помеха для танцев.

— Это другое. Случайность.

— И как часто будут происходить подобные случайности?!

— Столько, сколько будет угодно ему, — показываю пальцем в небо.

— Как удобно, списать все несчастья на небеса, провидение и случай! — кривит полные губы капризно.

Но кажется, расстроена она по-настоящему, не рисуясь.

— Не драматизируй. У тебя ушиб. Пройдет за два-три дня. Врач осмотрит для пущей убедительности, но я уверен, что не ошибся.

— Вы большой специалист по травмам? Есть то, чего вы не умеете, не знаете и не можете достичь?

— Возможно, — отвечаю уклончиво.

— А я знаю, что это! — едва не подпрыгивает от нетерпения поделиться своими соображениями. — Чувство сочувствия и скромности. Они вам незнакомы.

Я едва не отпустил в ее сторону каплю сочувствия, но после этих слов передумал. Зачем? Кажется, она нарочно пытается вывести меня из себя, прощупывает границы дозволенного? Зря, девочка. Ох, как зря…

— Не каждый день удастся выбираться в город. У меня так точно нет времени возить тебя туда и обратно! — расставляю все точки над i. — Есть возможность жить в городе. Рабочие заканчивают ремонт в моей квартире. Могу и поторопить их, чтобы закончили скорее, подключив дополнительную бригаду. Но есть ли в этом смысл?

— Есть, есть, конечно! — соглашается Камилла.

— Хм… Не думаю. В доме все делает прислуга, а в небольшой квартире не вижу смысла держать штат. Если предположить, что я приму решение жить там с тобой, кому-то придется выполнять всю работу по дому. Стирка, уборка, готовка... Я вдруг понял, что Зумрат ничего не сказал о том, какая из тебя хозяюшка.

— Самая лучшая! — горячо заверяет меня Камилла. — Я все-все буду делать. Только давайте жить в городе. Не хочу жить в пригороде! Я уже ехать устала...

— Все-все будешь делать? — с трудом погасил улыбку. — Сегодня вечером придешь в мою спальню… Охотно посмотрю, на что ты способна.

Довлат Лорсанов

После моего заявления девчонка притихла и молчала на протяжении всей оставшейся дороги до дома. На красивом личике были написаны сомнения и думки.

Неужели она подумать решила, прежде чем говорить и делать что-то?

Вот что значит, твердая рука и правильное воспитание приносят свои плоды! И дня не прошло, а она уже присмирела!

Однако! Я усмехнулся сам себе. Если так дело пойдет и дальше, то не о каких нескольких месяцах и речи идти не будет. Самое большее, через месяц, Камилла угомонится, станет покладистой и более скромной.

Того и гляди, можно будет вернуть ее в дом отца присмиревшей и забрать обещанное мне вознаграждение в виде очень нужной услуги.

Что будет делать с дочерью дальше Зумрат — не моего ума дела. Не такой уж он пентюх и старикан, каким считает его Камилла. Дочь явно смотрит на отца с превосходством молодости и считает Зумрата безнадежно отставшим, а он очень не прост…

Но это все будет позднее и случится, если все пройдет по плану, а пока же придется плотно заниматься этой егозой.

Она, кстати, из машины сама не спешит выходить, ждет, что я ей дверь открою и руку подам. Именно