— Савельюшка! Как я рада! Ну, позволь тебя обнять… Ты же теперь моя семья!

— Не привык я к нежностям. Не обижайси.

— Ну, ладно, раз не хочешь… Так как же проверить свою невидимость? Я же сама себя вижу. С выходными уже третий день отпуска заканчивается, а я так мало успела сделать!

— Совсем не мало. Бабушку проведала. Артифакт найтить смогла. Лизавета полвеку прожили в отпуске, но за энти года событиев, почитай, не случалось.

— Пойду в зеркало, что ли, посмотрюсь.

Ростовое зеркало было только в прихожей, и Юля в невидимости прошлась до него, никого не встретив по пути. Досадно, но зато сама себя в отражении не увидела! Замечательно! А на людях и нелюдях позднее уточнит. «Сегодня надо ещё отловить загадочную новую жиличку и познакомиться с ней».

***

Соседка вышла на контакт сама, заглянув в кухню, где на тот момент была одна Юля.

— Разрешите, Юлечка? Я — Ирина Юрьевна. Заочно с вами знакома, и поселилась здесь из-за вас.

«Ничего себе!» — подумала девушка и сказала:

— Кухня общая, заходите, пожалуйста. Откуда вы меня знаете? Может, было бы лучше в кафе встретиться или в парке на лавочке, чем снимать дорогую комнату? — тон получился совершенно нелюбезным. «Мной играют, кому не лень!» — Да не стойте, Ирина Юрьевна, садитесь к столу, — девушка взяла себя в руки.

— Не знаю, насколько вы знакомы с некоторыми особенностями нашего мира, скрытыми от большинства людей… Но, судя по тому, что Елизавета Алексеевна умерла тихо и с улыбкой на устах, она успела передать кому-то свою… м… силу. Из всех обитателей квартиры только вы подходите для этой участи.

Юля вдруг почувствовала, как ей хочется всё-всё рассказать этой доброй тёте и усилила свою защиту:

— Вы правы, она успела что-то передать, но ничего не успела объяснить.

Ирина Юрьевна стала рассказывать о Елизавете и об организации, объединяющей людей с чудодейственными способностями.

— Чудодеев на самом деле в мире очень мало. Способности у всех разные, но каждый их обладатель дополняет других. Елизавета Алексеевна была чудодеем-самоучкой и не хотела вступать в объединение, оставалась «дикой». Чем чаще она пользовалась своими способностями, тем больше их усиливала, но в одиночестве была слаба…

«Что-то тебя слабая чудодейница так заинтересовала?» — подумала Юля, тем не менее, вслушивалась в откровения соседки, казавшиеся не совсем искренними.

— Она могла бы вместе с коллективом приносить огромную пользу стране. В советское время нас особенно ценили, сейчас не так, к сожалению. Но Елизавета Алексеевна оказалась единоличницей, а государственных законов для чудодеев не было. В конце концов, её оставили в покое. Ещё в начале семидесятых она спряталась от всех в своей квартире, хотя в город, конечно, выходила. Была завзятой театралкой, посещала музеи и выставки, шопингом увлекалась. За ней присматривали, но с середины девяностых к сотрудничеству уже не склоняли.

В интерпретации Ирины Юрьевны, Елизавета жила, как обычная пенсионерка. «Как же — обычная! Сдавая такую квартирку, могла позволить себе жить на широкую ногу. Детей расселила, внуков». И совсем она не была слаба! Раз она явилась Юле в молодом образе, то сил своих не растеряла и занималась чем-то на теневой стороне. Только, наверное, научилась хорошо прятаться от этих рекрутеров. «Недальновидный подход у них, скорее отталкивают, чем привлекают».

Суть разговора свелась к тому, что хотя бы после смерти сила Елизаветы (то бишь, сила Юли) и бывшие у неё артефакты должны послужить народу.

Интуиция или природная жадность не отдавать «МОЁ» заставили Юлю промолчать о наличии книг и гребёнок. А ещё очень странным показалось, что Ирина ни словечком не обмолвилась о теневой стороне реального мира и о вампирах! Боится дать лишнюю информацию? Поверила, что девушка совсем ничего не знает?

***

«Ну, и что мы в итоге имеем? — Мыслей Ирина читать не умеет! А в Елизаветину комнату попасть теперь нельзя». Даже если Юля научится проходить сквозь стену, Ирина учует её след, как его учуяли вампиры, и тогда уж точно не отстанет со своей вербовкой. Придётся подождать, пока этому «объединению» надоест следить за девушкой в самой квартире.

«А что это она сказала про усиление способностей? Чем чаще, тем больше? Значит, надо не бояться, а умножать умения».

Если Юля правильно поняла, то бабушкина гребёнка может отправить её в то место, о котором девушка подумала перед её применением. «Проверим?» Взяв в руку артефакт, испытательница захотела оказаться на кухне и захватила гребёнкой свои волосы.

«Получилось! Ура! Какая же это ценность — обе гребёнки! Сошью поясок с кармашками для каждой, чтобы они постоянно были при мне».

Только почему-то кухня не казалась помещением из теневого мира… Всё тут выглядело так же, как пару часов назад, и цвета не потускнели — освещение светодиодное, современное. Через окно виднелся логотип фабрики. «Я всего лишь переместилась в пространстве! А как же волшебный лес? Неужели это было просто нехоженое грибное место?» Юля почувствовала сильную досаду, что тогда испугалась и не сделала на ту поляну ещё одну вылазку, с корзинкой.

После проверки артефакта она сначала хотела вернуться назад в свою комнату, но передумала. Вампир был дома, но не выходил, назрело желание поговорить с ним. Казалось, что он должен хотеть того же, иначе зачем имитировал показное дружелюбие.

«Как вести себя с этим субъектом? — интуиция подсказывала, что в квартире он девушке не опасен, и всё же… — Насколько он будет откровенным?»

Юля задумалась о Максиме. Она только лицо и запомнила. Чопорный фрак во сне делал его старше, чем он выглядел в последнюю встречу, хотя и сейчас девушка не могла точно определить возраст. «Вечно у меня с возрастом проблемы…» Но в современной одежде его можно было принять за ровесника, если бы не умудрённый взгляд и знание того, что вампиры чрезвычайно долго сохраняли молодость. Максиму могло быть и сорок лет, и восемьдесят. «Не удивлюсь, если он ровесник Елизаветы и даже старше».

Сосед будто почувствовал, что его ждут, и наконец-то, вышел из бывшей людской.

— Юля, не уходи! — он вытянул руку в успокаивающем жесте, как бы предлагая присесть, хотя девушка уже сидела. — Всё не так, как ты думаешь. Нельзя, чтобы Ирина видела меня здесь. Нам необходимо поговорить! Не бойся меня и зайди в комнату.

— У меня нет оснований тебе доверять.

— Но и не доверять — тоже нет оснований!

— Неужели? А кто устроил мне ловушку во сне?

— Тебе действительно нужно о многом узнать, но у меня